— Андрей, можа в баньку, а? — тот кивнул и пошли.
Уж опосля парной уселись в предбаннике душистом, квас пили. Князь все смеялся, что Андрейка обещал кадушку с пивом, да зажал. А Шумскому не до веселья! Уразуметь не мог, что ему воевода-то говорил об Арише. Тьму раз пожалел, что не выведал — народу много, суета. Надо бы поехать, да расспросить.
— А что, сармат, когда свататься пойдешь? Грамотка-то при тебе.
— Скоро, княже. Вот спроважу тебя и отправлюсь без промедления.
Всеслав намёк понял, но снова посмеялся.
— Андрюх, а кто пойдет с тобой? Отец-то твой не приехал.
Шумской насторожился.
— Сам. А тебе что с того, княже? Иль со мной собираешься? Так идем, нето. Князь-сват — честь великая, — решил пошутковать, да и обомлел, когда Всеслав закивал.
— Идем. Что вылупился? Козу узрел о десять рог? Вот завтра утресь и отправимся.
— Вот не пойму я тебя. И обидеть не хочу, но и промолчать не в силах. Ты чего прилип-то, как смола? Есть дело до меня? — Шумской чуял подвох, не разумел, чего ждать.
— А то нет? Андрей, хучь верь, хучь нет, а долг за собой чую. Завтра сосватаю тебя. Да и любопытно на Арину-то твою глянуть. Это какой же павой надо быть, чтобы боярина окрутить? Да еще такого как ты, смурного.
Шумской уж рот открыл, чтобы дать князю отлуп, да примолк… Воевода сказал не отдаст Арину, так вот пусть князю и перечит. Ишь, удумал, не отдать! Андрюха вмиг смикитил выгоду свою и заулыбался.
— Идем, коль не шутишь. Токмо имей в виду, Арина и отказать может.
Всеслав аж глаза выпучил и квасом облился.
— Чего? С какого ляду?
— С такого. Упрямая. Не хочет своим худородством меня порочить. Уговариваю уж давно.
Всеслав только глаза возвел к притолоку.
— Чудны дела твои Господи, но средь них самое чудное — баба.
У Ариши почитай с самого утра все из рук валилось. Металась по ложнице своей, мыслями маялась. Ить Андрей велел ждать сватов и время указал — два дня. Вот и он, сам-третий. Ужель, сегодня?
За рыжей метался щеня — подросший, охудевший — видать думал, играет она с ним, а ей, бедняжке, не до веселья вовсе. Отказать Андрею, согласиться ли? Отец ведь его пожалел, не исторг из рода-то, а стало быть, опора есть. А ну как люди не примут Аринку-то худородную? И не поклонится никто, не послушается? Андрей-то не стерпит, вступится, обидит кого… А народ-то все помнить будет.
Ох, что же делать? Быть как?
Однако готовилась сватов-то встречать! Хозяйка же, того никто с нее не снимал. Вчера велела холопкам дом чистить, снеди готовить. Те и не спросили — почто. Хозяйке-то видней. Дед тех хлопот и не заметил.