Она чувствовала, как в душе что-то скрипит и ломается. Просидев на полу еще около получаса, бездвижно, девушка вдруг резко подняла голову и распрямилась.
Она. Осталась одна. В доме.
Заставив себя встать, она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ей все еще казалось произошедшее злой шуткой, она ожидала, что скоро леди Эванлин вернется в свою комнату, распахнет тяжелые шторы и позовет Наяду, чтобы повальсировать, пока есть время.
Наяда остановилась перед дверью, ведущей в комнату господина. Мгновение она колебалась, а потом схватилась за ручку и распахнула дверь. Опрометчиво не поставить амбарный замок на свою обитель, которая хранит много злых тайн.
Выдержанная в теплых тонах, на первый взгляд ничем не примечательная, даже обставлена весьма полноценно, явно дышащая жизнью комната.
Наяда сразу же направилась к картинам, срывая их со стен. Чутье редко ее подводило, но даже оно тут не причем, за время, проведенное в Знатном Доме, она успела хорошо изучить господина. Он не замечал ее чаще всего, но служанка подмечала многое. Срывая и переворачивая картины, на каждой она находила сложенный пополам лист бумаги, собрав их вместе, девушка нашла ответы на свои вопросы, но решила повременить.
После она двинулась к столу у окна, перекопала его весь, собирая все документы, что удалось найти. Она прочтет их позже, если сможет. Похлопав по столешнице, девушка обнаружила выдвижную панель и маленький тайник, куда смогла поместиться одна единственная вещь. Баночка размером с мизинец, до края наполненная кровью. Наяда не знала и не хотела знать, чья эта кровь.
В нижнем ящике она нашла нечто похожее на кристалл неизвестной породы и письмо с королевской печатью. Этого было достаточно. Схватив с прикроватного столика настольные часы, девушка швырнула их в зеркало, она пару мгновений смотрела на свое размноженное отражение. Прощальный подарок. Сделала отражению лучший, на какой была способна, реверанс и вышла.
В своей комнате, девушка сложила все находки на кровати, достала из ящика одежду, которую в начале зимы принесла с собой в узелке. Она быстро переоделась в узкие штаны и черную просторную кофту с длинными рукавами, старые высокие сапоги на плоской подошве, и нашла свою старую сумку, оставленную ей Робином. Длинный ремень позволял перекидывать сумку через плечо.
Кристалл, склянку с кровью и все бумаги, кроме письма, девушка сложила в сумку.
Развернув письмо, она пробежалась по педантично выведенным пером словам. С каждой прочитанной строкой, уверенность девушки росла, а глаза расширялись в удивлении.