И пока я гадал и откровенно тупил от произошедшего, оборотни засобирались домой. Отвлекло меня лишь то, что Марк вновь начал чуть ли не облизывать пальцы моей пары. Я хотел его растерзать на месте, лишь за то, что посмел прикоснуться к моей женщине, но она меня удивила:
— Ты сказал Зальцман? — хрипло переспросила она. Марк ей кивнул, а я пожалел, что прослушал их прощальный разговор. — Знаешь, что? Катись отсюда ко всем чертям и чтобы ноги твоей в нашем доме не было! Как же я тебя ненавижу!!! — выплюнув это все в его потрясенное лицо, она врезала ему пощечину, даже не поморщившись, и резво сбежала. Вскоре ее топот послышался на ступеньках.
— Что происходит? — едва сдерживая себя спросил я, закрывая проход вглубь дома. Еще не хватало, чтобы он побежал за ней следом.
— Она сумасшедшая, Сергей. Я клянусь, я не сделал и ни сказал ничего плохого.
— Но ты ее услышал? Путь сюда тебе отныне закрыт. — мной двигали абсолютно незнакомые инстинкты. — Всего доброго, товарищи! Хорошей вам дороги! — даже пришлось подтолкнуть Бэнджамина и Марка за двери, чтобы потом ее громко захлопнуть.
Чувства были странными. Они гнали меня наверх. Удостовериться, утешить и защитить свою пару. Мозг же, с холодным рассудком, твердил, что не стоит вмешиваться. Отсюда она никуда не денется. Да и стоит ли так беспокоиться о какой-то шлюхе…
"Не ровен час, я схлопочу раздвоение личности. А я и так делю сознание со своим Волком. Мне еще влюбленного идиота в голове не хватало… " — это было последней мыслью о ней, перед тем, как я полностью погрузился в детские проблемы: колики, памперсы, купания и тд.
* * *
Ненавижу! Тварь! А как же хорошо сохранился! Больше 40 вообще не дашь на вид! Ублюдок! Из-за него вся наша жизнь пошла под откос: сначала исчез отец, потом мать спиваться начала, я, погрязшая в вечных поисках лишних десяти рублей! Тварина!!! Не могу больше! Не могу! Мало я ему врезала! Надо было по черепушке дать молотком каким, а не пощечину!!!
Выдохнула я последние капли злости только с надвигающимися сумерками. Живот возмущенно заурчал, оповещая, что неплохо было бы подкрепиться. Я его прекрасно понимала, есть хотелось. А вот выходить из комнаты и бродить по дому нет.
Но поборов свой страх и нежелание пересекаться с обитателями этого дома, я все таки спустилась вниз, и бесшумными шагами прокралась на кухню.
Со стола так никто и не удосужился убрать. Нагроможденные тарелки и блюдца тесно соседствовали так же, как и утром. Было темновато, но тратить время на поиски выключателя я не хотела. Из окна прекрасно виден чертов лес, а света из него вполне хватает, чтобы различить что примерно где. Поколебавшись немного, я подвинула к себе творожную запеканку и рядом лежащую ложку…