Колеблет ветром, вдаль его несет
И к водам клонит; бáрка слышит бег
Мазилка; рея все слабеет. Снег,
Холодный, частый, плотный, сочетал,
Все взвихрив, с ветром свой напор и вой.
Что слезы выжимал, глушил, хватал,
Сугроб дробя о лица ледяной.
Все гнется рея. Человек — немой.
Лег лагом клипер. Ветра адский крик
Злорадства полн: корабль к волнам приник.
Как долго длился шторм — Маляр не знал.
Жизнь умерла, мир облик изменил,
И вечным адом миг бегущий стал.
Атака грозная свирепых сил.
Все блекнет. Смерть. Мороз кричал, сушил
И сердце сковывал в комок. И град
Одежду превратил в подобье лат.
"Режь!" — закричал товарищ. Смотрит — там,
Где парус был, лишь клочья треплет шквал,
И бьют лохмотья в дьявольский тамтам.
На рее блок, как молоток, стучал;
Корабль лег лагом, ветер все кричал:
"Эй, у-лю-лю!" Спускает дьявол псов
Оленю вслед, что, загнан, пасть готов.
"Режь! Отбивай!" — товарищ вновь кричит.
Матрос снайтовил рею, рубит он,
И быстрой птицей клок холста скользит.
Кружится снег; корабль к волнам склонен;
Летят вниз марсы, каждый раздроблен,
Обрывки воя, крик в осколках жжет —
И звон, звон, звон — то звонко рында бьет.
Мазилка стонет: "Черт!" Ревущий звук
Бом-брамсели сразил, как пушек гром;
И бакштаги летят под хруст и стук;
Гнилые прутья — стеньги в вихре том.
Обломки их торчат в зубцах, ежом,
Как в ужасе копна волос седых.
Крик штурмана: "К чертям! Рубите их!"
"Вверх! — боцман завопил. — Обломки прочь!"
Маляр повиновался. Снизу дек
Мутил мерцаньем ум — глядеть невмочь —
Весь в белых волнах, точно выпал снег.
Он видел - вымпелов струится бег
С разбитых мачт, как крыльев ровный лёт.
Сознанье меркнет. Всё — буран и лед.
Металась палуба; вся в звонком льду,
Отдав предельной злобе удила,
Все сила вод крушила на лету.
Морозя душу, сумасшедше-зла,
Без меры бешенство она несла.
Он парус яростный сжимал, рубил,
Казалось — дом, уют лишь сказкой был,
Рассказанной давно, давным-давно
В иных мирах, где царство грез и снов,
Где нищему вельможей быть дано —
В сравненье с ним, что бури слышит рев.
Уют, тепло, покой — признать готов
Он их миражем: тело, ум, душа
Лишь муки знали, бурею дыша.
"Все брось! Бизань спасай!" — воскликнул бос.
Надорвана бизань — он глянул вниз —
Гремит и бьет. Вдруг что-то поддалось,
И парус разом меж снастей провис.
Внизу - там птицы темные неслись,
Бакланы с виду. "Лю!" — они кричат.
Бьют волны барк; он лег; он смерти рад.
Достигли реи. Та дрожит, дрожит,
Ее, как ветку, тяжкий парус гнет.
Матрос то встанет, то плашмя лежит
И бьет бизань, что, прыгая, поет.