При взгляде на заманчивые и бескрайние пустоты своего холодильника я убедилась, что маменька ничуть не преувеличивала и не утрировала, и замуж меня так действительно никто не возьмёт.
«Смотри-ка, только мужик в квартиру зашёл, а мысли уже о замужестве!» — пропел ехидный внутренний голосок.
У кого-то внутренняя богиня, а у меня внутренняя саркастиня. Удивительно даже, как мы с этой стервой уживаемся вместе уже двадцать восемь лет.
— Есть чипсы, — грустно отозвалась я и оглянулась, чтобы проверить, не успел ли там мой гость недорогой заснуть. Но нет, он продолжал бесстыдно опустошать бутылку, предаваться тоске по собственной несусветной глупости и пялиться на мою обтянутую брюками попу.
— А с чем? — спросил он, так и не отрывая бесстыжего взгляда от той части тела, которая у большинства людей активно искала приключения.
Мне же это было совершенно не знакомо. С моим-то языком приключения неизменно находили меня сами.
— С крабом.
— Давай, — сказал он с обречённым вздохом и скривился.
Я ему, значит, самое дорогое от сердца отрываю, а ему ещё и не нравится?!
— И что же сейчас мешает тебе наконец развестись?
— Мы не можем поделить опеку над сыном. Сначала пытались договориться, но условия не устраивали то меня, то её. Потом сменили адвокатов на более агрессивных и стали запрашивать единоличную опеку, вплоть до лишения друг друга родительских прав. В итоге мы представили суду кучу компромата: порочащие нравственный облик фотографии, видео с доказательствами ненадлежащего ухода за ребёнком, заключения детских психологов. Она на меня, я — на неё. В общем, заседание закончилось тем, что судья предложил нам два варианта: он отбирает ребёнка у нас обоих и передаёт в органы опеки, или мы отзываем иски и пытаемся заключить мировое соглашение. Ну, вот уже год мы и пытаемся снова договориться…
— Вот это да! Неужели в нашей стране ещё остались честные и адекватные судьи? — воскликнула я с искренним восторгом.
Вот будь мой папа судьёй на том процессе — и Антона бы ждала уверенная победа. Иначе маменька бы потом всю плешь ему проела, с чего это в выигрыше оказалась длинноногая знойная брюнетка.
— Поверь мне, в этом нет совершенно ничего забавного. Я пытаюсь развестись уже больше пяти лет! Сначала сын слишком маленьким был, нужно было ждать, когда ему исполнится хотя бы год. А потом одно за другим… и вот ему уже скоро в школу идти, и ничего до сих пор не поменялось. Общаемся с его мамой через адвокатов и только электронными письмами, чтобы потом их можно было представить в суде.
— И что, ты такой замечательный отец, что хочешь забрать его к себе?