Во-вторых, может меня и правда пытались склеить. Ещё в разгульные школьные годы, когда наркотики или алкоголь циркулировали в моей крови на постоянной основе, я успел пресытиться девичьим вниманием и обилием частого, случайного и беспорядочного секса, поэтому теперь даже не замечал повышенного чужого интереса, пока Наташа не тыкала меня в него носом, как нашкодившего кота.
Это в шестнадцать я по полдня думал, как бы присунуть кому-нибудь вечером, а ближе к тридцати мою голову с тем же фанатизмом занимали мысли о том, чтобы не забыть оплатить счёт за коммунальные услуги или съездить в сервис, потому что машина начала странно поскрипывать на задней передаче.
Глупость же пьяной Колесовой заключалась в том, как возмутительно прорывалась наружу её настоящая самооценка, оказавшаяся неожиданно и возмутительно низкой.
То, что в трезвом состоянии оправдывалось циничным и потребительским отношением к мужчинам и обычной любовью к ничему не обязывающему сексу, в пьяном честно отзывалось вопиющим «ну а какие у меня шансы найти кого-то получше?», ставящим в тупик «хватаю, что дают» и совершенно возмутительным «не мне привередничать».
И ладно, когда это был флирт с кем попало в ночном клубе. Но её аферы с сайтами знакомств сожрали мне больше нервных клеток, чем недельное заключение в тайваньской тюрьме или лопнувший в алжирской деревне аппендицит.
Хотя с последним я погорячился. В прямом смысле: благодаря начавшейся от острого воспаления горячке даже испугаться толком не успел, и всё произошедшее со мной можно было описать всем известным «упал-очнулся-гипс».
Но вместо гипса на память мне остался огромный, кривой и толстый, уродливый шрам, идущий от пупка до самого лобка. Это над ним однажды рыдала пьяненькая Наташа, под моим недоуменным взглядом выдавшая сакральное «Ты же чуть не уууууумер!».
Но это было уже многим после. А прежде мне приходилось отгонять от неё разных подозрительных мужиков (в общем-то, критерии подозрительности тех самых мужиков были настолько разными, что попадали под них примерно девяносто восемь из ста), и порой, наоборот, отгонять Наташку от мужиков.
И ездить за ней на другой конец Москвы среди ночи, чтобы забрать с неудачного свидания. И отваживать одного слишком настойчивого поклонника, причём делать это так, чтобы сильная и самодостаточная коза об этом не узнала.
Всё равно это были лишь сущие пустяки в сравнении с тем, что она сама сделала для меня. И так мне удавалось хоть ненадолго почувствовать себя нужным.
Наверное, это очень забавное заявление для человека, у которого есть даже свой международный фан-клуб.