Теперь меня бы обрадовало молчание, вот только ему, вероятно, очень нравились эти показательные выступления на публику, от которых я краснела, бледнела и огрызалась в ответ, принципиально отводя от него взгляд. Потому что его искренняя весёлая улыбка, завершавшая каждый подобный раунд, сбивала с толку и мешала делать крайне серьёзный вид, будто подталкивая меня тоже улыбнуться и признать, что всё происходящее действительно было забавным, чего никак не могла допустить собственная гордость.
— Полиночка, может быть, тогда вы ещё и принесёте нам кофе? — насмешливо протянул Иванов, когда я уже начала уходить, опрометчиво решив, что сейчас обойдётся без пререканий. И правда, с чего бы нам нарушать такую прекрасную, добрую, приятную традицию пытаться выставить друг друга идиотами на виду у всех?
Я замерла от неожиданности и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Паренёк громко загоготал над шуткой, заставив сильно пожалеть о недавнем стремлении ему помочь. Мало того, что меня захлестнула ярость, так именно в этот же момент живот снова прорезало сильной болью, от которой хотелось скрутиться калачиком на тёплой и мягкой постели, а не думать о том, как бы затолкать в рот Максиму его же собственный тёмно-синий галстук, ставший в моём воображении орудием пыток и убийства.
Обратиться ко мне как к секретарше! После каждой его дебильной шутки я удивлялась, как можно быть таким отшибленным, но начинался новый день, и у Иванова получалось снова меня поразить. Высокомерный ублюдок, мать его!
— С ярко выраженным запахом горького миндаля тебя устроит? — спросила я, обернувшись к нему и надеясь выразить хоть часть своего негодования убийственным взглядом.
— Главное ведь добавить побольше сахара, так? — с хитрой усмешкой уточнил он, всматриваясь в моё лицо очень внимательно, и мы оба знали, зачем. Ему хотелось увидеть, как сильно я расстроюсь, не сумев выставить его тупицей, а у меня действительно не выходило скрыть свои эмоции, вот только во главе их стояло вовсе не разочарование, а искреннее удивление. Ведь информация о сахаре как антидоте при отравлении цианистым калием находилась на последних страницах учебника химии, в разделе дополнительной информации, который, как мне казалось, никто и никогда не открывал. По крайней мере, не кто-нибудь вроде Максима. — Но я понял твой намёк, так что, пожалуй, схожу за кофе сам.
Я фыркнула и поспешила к кулеру. От волнения ладони слегка вспотели, и до сих пор зажатая в одной из них таблетка начинала медленно подтаивать, оставляя на коже мельчайшие белые крупинки.