— Открой, сучка! — прозвучал за дверью пьяный голос Элен.
Кэрол не пошевелилась, застыв на стуле.
— Открой, говорю!
Девочка сжалась на твердом стуле, прижав колени к груди, в которой гулко колотилось сердце. Голос за дверью стих.
— Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы она не вернулась, — шептала она, склонив голову на колени. — Пожалуйста, господи…
Послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа.
Дыхание Кэрол остановилось.
— Сейчас я до тебя доберусь, маленькая дрянь! — рычала Элен за дверью.
Кэрол вскочила, когда дверь с грохотом распахнулась.
— Мама…
— Дрянь! — подскочив к ней, Элен наотмашь ударила ее по лицу.
— За что, мама? За что… — закрыв лицо ладонями, простонала девочка.
— За что?! Ты еще спрашиваешь? Ты не открываешь дверь собственной матери!
— Прости меня, мамочка, я задремала и не слышала, как ты стучала…
— Заткнись! Ни слова больше, слышишь, ни слова, иначе я убью тебя, — лицо ее исказило какой-то припадочное бешенство. Кэрол отвернулась, не в силах смотреть в безумные злые глаза. Элен схватила ее за плечи, заставив посмотреть в ее лицо.
— Не смей отворачиваться, когда я говорю с тобой! — взвизгнула она. — Почему ты отворачиваешься от меня, а? Ты стыдишься меня, да? Стыдишься собственной матери?
— Нет, мама!
Элен снова ударила ее.
— Ты лжешь! Я зарабатываю деньги не меньшим трудом, чем остальные, я кормлю и одеваю тебя, ты обязана мне всем, что у тебя есть! Ты обязана мне жизнью, потому что я дала тебе ее, я! А ты, неблагодарная дрянь, нос от меня воротишь! Я научу тебя уважать меня!
— Я и так уважаю тебя…
— Нет, я знаю — ты ненавидишь меня. Ведь я не та мамочка, о которых мечтают. И ты мстишь мне за это. Из-за тебя, по твоей вине Боб бросил меня! Ты встала между нами, сучка! Всю жизнь, слышишь, всю жизнь ты вертишься у меня под ногами, и на каждом шагу я об тебя спотыкаюсь. Ты не даешь мне жить, ты — камень на моей шее! Но учти, милая, на дно мы пойдем вместе.
Схватив дочь за волосы, она потащила ее в туалет и, швырнув на колени, сунула ее голову в унитаз. Руки девочки отчаянно забились о его края, она безуспешно пыталась вырваться.
— Хлебай дерьмо, неблагодарная тварь! Хлебай, как я всю жизнь его хлебаю, — приподняв ее лицо на мгновение, Элен вновь опустила его в унитаз и спустила воду. Вода поднялась, и Элен с удовольствием окунула в нее девочку лицом. Кэрол зажмурилась и сжала губы, боясь, что вода попадет в рот. Уровень воды стал снижаться, и Элен надавила сильнее, чтобы ее лицо продолжало оставаться в воде. Кромка унитаза врезалась в горло Кэрол, перекрыв доступ кислорода, и даже когда вода ушла, она не смогла вдохнуть.