По достижении пятилетнего возраста конунг отправил дочь в пансионат для «приобретения манер, приличествующих даме, а не такой блудливой ляди, являющейся по наказанию Господа Бога его женой», и благополучно забыл про ее существование на долгих одиннадцать лет. Про наличие у него дочери он вспоминал раз в год, подписывая счет в казначейство на оплату обучения. Однако, по окончании обучения новоявленная леди была вынуждена пансионат покинуть и предстать пред отуманенные алкоголем очи папеньки.
Папенька от счастья рыдать не стал, вспомнил про доставшийся дочери от матери титул и весьма учтиво (разбив об стену бокал с вином с выражениями, которая приличная леди просто знать была не должна) отправил ее в крепость, пожелав там ей найти «умиротворение, а еще лучше – упокоение». Элис пожеланиям отца вняла и в Триниди появлялась два-три раза в год по острой и неотложной необходимости. К необходимости появления относились уплаты в казну конунга налогов и получение от отца отеческих напутствий. Напутствия были содержательны, но несколько однообразны. Основной рефрен «ну и когда же ты сдохнешь, тварюшка?» в различных вариациях креативностью не отличался и не слишком впечатлял жизнерадостную девушку, и забывался в момент пересечения границ столицы.
- Звать рыжее отродье! – Радостно заорал Великий и Неповторимый Конунг – Звать ведьму! Радовать буду любимую гадость. Я ей жениха нашел. Хорошего жениха. Херцога, вот! Все для дочурки! – и конунг похабно захохотал.
Слуга снова склонился в поклоне и бесшумно скользнул в коридор. Он служил Бароссе уже три года и от промедления выполнения указаний хозяина был отучен в первый же день. Замешкавшись, наливая конунгу вина, слуга получил кулаком по ребрам (два ребра сломаны), кувшином из-под вина по голове (сотрясение мозга) и пинка под пятую точку (только синяк на левое полупопие). Вызвать Элис? Да он с утра её уже видел в чахлом придворцовом садике и молил всех Богов, что бы непоседливая девчонка никуда оттуда не ушла, и ее не пришлось выискивать по всему дворцу.
Боги мольбу слуги услышали, и Элис действительно была в садике. Занятие молодой девушки несколько отличались от общепринятых для настоящей леди, но отученный от лишних вопросов слуга предпочел ничего не заметить. А занималась герцогиня охотой. Охотой на великолепную, красивую, огромную, покрытую толстым слоем слизи и бородавками жабу. Предназначенная в подарок для Первой Леди Конунга (вообще-то очередной фаворитке) жаба, видимо предчувствуя незавидную дальнейшую судьбу, несовместимую со счастливой жизнью, ловиться не желала, забившись под корягу. На оторвавшего от обдумывания стратегического плана по извлечению жабы из-под коряги и помещения оной в шляпную корзинку слугу Элис злобно посмотрела, но приказ отца явиться к нему решила не игнорировать.