– Черт побери, Ститч, – крикнул Мэверик. – Таким образом тебя когда-нибудь прикончат.
– Но пока еще жив, не так ли? – передразнил я его.
– Серьезно, брат. Это было чертовски безумно, – сказал он.
Я осмотрел комнату и нашел ноутбук на маленьком письменном столе. Подняв его, сказал:
– Вот он.
– Спасибо, бл*ть. – Мэверик подошел и схватил ноутбук. – Давай выбираться отсюда.
Когда мы добрались до нижней ступеньки лестницы, нас уже ждал Гардрейл с проспектами. Я повернулся к нему и спросил:
– Ты нашел четвертого?
– Бит разобрался с ним, – ухмыляясь, объявил Гардрейл.
– Искупление, – злорадствовал Мэверик. Он хлопнул его по спине. – Мы возвращаемся. Вы с Кью приберите это дерьмо, и побыстрее. У вас есть полчаса до рассвета.
– Лады, – ответили Бит, хватая две канистры с бензином.
Я доверял проспектам, поэтому сел на мотоцикл и сказал:
– Возвращаюсь в клуб.
Мэверик и Гардрейл последовали за мной, но разъехались в разные стороны, как только мы добрались до города. Вернувшись в клуб, я сразу же отправился в комнату Большого Майка, чтобы отдать ноутбук. Он уже ждал меня, когда я вошел в его комнату.
– Это все? – спросил он, когда я протянул ему ноутбук.
– Один, и только.
– Я начну прямо сейчас, и еще... у меня есть кое-что для тебя, – сказал он, протягивая мне толстый желтый конверт. – Это все, что удалось собрать исходя из того, что известно. Я дам знать, если наткнусь на что-нибудь еще.
– Спасибо, брат, – сказал ему, засовывая конверт в боковой карман своей куртки и поворачиваясь, чтобы уйти.
Адреналин все еще играл в крови, поэтому мне нужно было что-то, чтобы успокоиться.
Тристен была девушкой, которая дала мне то, в чем я нуждалась. Когда у нее начались тяжелые времена, Коттон разрешил ей занять одну из пустых комнат, пока она не встанет на ноги.
Постучав в дверь, я вошел. Она села на кровати, быстро протирая сонные глаза. Застенчивая улыбка понимания появилась на ее лице, а затем она откинула одеяло и опустилась на пол. Ее глаза сверкали от похоти, когда она протянула руку ширинке на моих штанах. Я посмотрел на нее сверху вниз и почувствовал, что мой член не был даже наполовину поднят. Стало ясно, что я не получу от нее того нужного облегчения. В ту же секунду, как она коснулась меня, я отстранился... что-то грызло меня, в голове творился какой-то пи*дец.
Пугающее чувство, что вот-вот произойдет что-то значительное, что-то, что сможет все изменить, поглотило меня. Я не мог перестать думать о безопасности моих братьев, о мальчике из закусочной и его матери. Я должен был знать, что было в этой папке. Я попятился и посмотрел на Тристен.