Пораженная его горячностью, я сделала два шага назад. Советник устремился следом, нагоняя меня:
— Меньше всего я хочу, чтобы всякий сброд вроде твоего бывшего во дворце указывал тебе на не презентабельный вид или сплетничал о нем в будуарах. Я хочу, чтобы тебя оценили по достоинству. А в столице, увы, если ты не одет, как того велит мода, тебя даже равной себе не сочтут.
— Но ты мог бы сказать это раньше, наедине. Иллария, вдруг она… — я испуганно оглянулась назад, напрягая слух в попытке понять, не подглядывает ли за нами женщина.
Лицо Дариэна вдруг странно закаменело.
— Вдруг она что? Решит, что я твоя покровитель? Не бойся, она не из тех, кто будет болтать. Тем более, обо мне. А если бы и так… — блондин прищурился, — что было бы, если кто-то сочел бы, что ты и я — вместе. Неужели, одна мысль об этом, настолько тебе противна? Неужто я тебе так противен?
С этими словами Дариэн дотронулся рукой до моего лица и плавно скользнул подушечками пальцев от уха по линии подбородка. Его глаза смотрели прямо, неотрывно. До этого момента весь его флирт и пошлости казались лишь фарсом. Но сейчас мужчина был серьёзен, как никогда. Больше всего мне хотелось прикрыть веки и наслаждаться лаской, как разомлевшая кошка под руками хозяина. Но я испугалась. Дернулась, как от удара. И со словами:
Иллария наверняка уже заждалась, — сбежала в примерочную.
В примерочной я провела порядка часа. Ровно столько мне потребовалось, чтобы перемерить ворох одежды, приготовленный заботливой рукой Илларии и…переварить обрушившуюся на мою голову новость: я небезразлична советнику. А как ещё расценить его поведение? Раз уж Дариэла настолько заботит, в каком виде я предстану перед дворцовой знатью, что вместо того, чтобы отправиться во дворец и заняться своими, я уверена, многочисленными делами, он терпеливо ждёт меня в холе ателье. Ведь ждёт же?
Я на цыпочках прокралась в зал и выглянула из-за занавески.
Блондин действительно не собирался уходить. Дариэл Хеверсби сидел на диване и, судя по всему, вел занимательную беседу с Илларией. Я было собиралась шагнуть обратно, но вдруг слух уловил нечто такое, отчего ноги вросли в пол.
— Не понимаю, Вы ведь можете просто приказать… — в тоне портнихи угадывалась растерянность.
— Нет, они должны быть в условленном месте, в условленное время, — советник говорил на порядок тише, так, что мне пришлось напрячь слух. — Она не должна ничего подозревать.
— Но почему?
Если Вы не можете справиться с такой простой задачей, я найду кого-то другого. — С намеком произнёс мужчина так, что по коже поползли мурашки. Сейчас он был другим. Властным. Холодным. Чужим.