– Ребят Григора прихватим, – успокоил его Симеон.
– А нас сколько? Неужто я лишним буду? – лицо у Штефана совсем вытянулось. Ну вот и что с ним делать-то? И оставлять хорошего бойца не след, и с собой брать, хоть убей, душа не лежит...
Штефан внезапно оживился.
– А если арнауты?
– Какие арнауты?
– Ну, с которыми мы подрались. Они ж про измену кричали. А я еще и вышутил там одного... На заставе ж меня мигом найдут.
Симеон невольно хмыкнул – можно подумать, его искать будут!
Гицэ заржал:
– На черта ли ты им сдался? Им тоже мало радости рассказывать, как трое пятерым хлебала начистили и ушли без единой царапины!
– А вдруг? – не сдавался Штефан, но со всех сторон посыпались смешки, и он сник. Задумался.
Зная Подсолнуха – сейчас еще с десяток поводов найдет, чего ему на заставе оставаться нельзя. Отряду, конечно, веселье, но нечего балаган устраивать.
Симеон махнул рукой:
– Ладно, заканчивай думать, что еще набрехать. Собирайся!
Парнишка повеселел сразу, разулыбался. Симеон только головой покачал – что с него возьмешь? Не сдержался, прибавил:
– Хотя искать бы все одно не стали. Вы же не убили никого.
– Чудом не убили-то, – буркнул Йоргу. – Если бы Штефанел промахнулся...
– Кто промахнулся?! – тотчас подскочил все еще взъерошенный Подсолнух. – Это я промахнулся?! Да я оружие в руки взял раньше, чем ходить начал!..
– Да кто б тебе его дал, – не поверил Йоргу. – И что может младенец с пистолем-то сделать?
– Облизать, – очень серьезно пояснил Штефан и тотчас вместе со всеми залился хохотом. – Ну, по крайней мере, так гласят семейные байки!
Даже Йоргу, и тот расхохотался:
– Святой Спиридион! И горазд же ты врать!
– Так я не вру. Я вправду за пистолеты с детства хватался. Любимая игрушка была, – Штефан усмехнулся. – Сам-то, конечно, не помню, но рассказывали. Да и дядька жаловался, что пока я дорос, чтобы со мной договориться можно было, он столько пороху извел – на весь его корпус хватило бы ружья пристрелять!
Симеон заметил, что Йоргу, и без того в сомнениях тянувший себя за усы, тут дернулся – едва не оторвал свою гордость.
– Это чего он боеприпасы-то переводил?
– Да так, – Штефан чуть посмурнел, вздохнул. – Говорю ж, я к оружию лапы тянул, где только видел. Дома-то его от меня прятали. А дядька за пистолет утром раньше, чем за штаны, хватался.
Гицэ фыркнул и приготовился отпустить какую-то похабную шуточку, но Мороя пригвоздил его к месту суровым взглядом.
– Лучше бы ты почаще за пистолет хватался, охальник!
Гицэ надулся. Штефан сбился на миг, посмотрел недоуменно. Потом понял и чуточку порозовел, но головой тряхнул залихватски.