– Так там и было на что таращиться! – обиженно заметил Гицэ. – Глаза – чернущие, огромные, что у телушки, и распутные такие, что прямо ой, а мордашка и ручки – белые. И бывают такие – тощие, точно осы перетянутые, а эта, хоть и в немецком платьишке, а есть на что поглядеть с удовольствием...
Мороя фыркнул:
– Да уж ты так пялился, будто вообще впервые бабу увидел! – и продолжил со всей обстоятельностью: – Ну вот. Но мало ли боярынек? Нас все больше заботило, чего от нас русские хотят. Помнишь, капитан, мы с тобой все спорили, поход будет, или опять в горы засядем?
– Помню, – кивнул Симеон. – Я тебя тогда еще заткнуть пытался, кто ее знает, ту боярыньку, чего она тут уши греет в такое время?..
– Ну да, было дело, – Мороя смущенно улыбнулся. – А я, грешным делом, подумал, что ты навроде Гицэ – окромя боярыньки, не видишь ничего! Но Тудор, как вернулся, видно, так же рассудил. Боярыньку эту подозвал, велел Гицэ ее проводить до конторы, а сам, значит, извинился, что ему в порядок себя привести надо. Видок у него и правда был того, после ручейка-то! У этой боярыньки глазки-то на пол-лица стали: известно, слуджер, управляющий, офицер и все такое, а мундир кобыле на круп сушиться разложил по дороге!
– Он еще и Мариана сгоряча по матушке пустил тогда, забыли? – ввернул кто-то из дальнего угла. – А чего тот к нему со своими причитаниями кинулся, ровно баба!
– А ты забыл, похоже, что денщики при офицерах всегда ровно няньки заботливые! – огрызнулся вдруг Мороя, не иначе обидевшись за боевого товарища. – Мариан – вояка всем в пример, даже со всеми своими причитаниями! – он хмыкнул, успокаиваясь, отпил еще ракии. – Но тут, конечно, переборщил – куда при бабе чуть не рубаху с него стаскивать полез? И так понятно было, что кости целы, если в седле держится!
– А боярынька-то загляделась, – ввернул Гицэ. – Я ее за юбку потянул, а сердце аж в пятки ушло, думаю, сейчас как раскричится... Вот сопляк был!
– Это точно! Теперь-то ты бы ее не только потянул!
Гицэ заржал.
– И потянул, и протянул бы, так ее и так! Я же не слуджер...
– Тебе и капитаном-то не быть, если за голову не возьмешься, – припечатал его Мороя. – Ну, а по тем временам мы просто за слуджера порадовались...
– Ври! – не удержался уже сам Симеон. – Ты тогда бухтел, мол, ждать теперя, пока он с ней закончит.
– Я ж не думал, что он быстро управится, – отмолвил Мороя невозмутимо. – Хороша ж боярынька-то!
Вокруг хохотали, только Йоргу ждал продолжения, подергивая себя за ус, а Штефан сосредоточенно лузгал подсолнухи и на Морою не глядел. Обиделся, что ли, парень, за бояр опять? Ладно, потом разберемся.