Прокламация и подсолнух (Сович, Дубко) - страница 91
А Штефан мотался по горам в компании Гицэ и его ребят, порой по несколько суток не появляясь на заставе и ночуя по хуторам или просто в стогах сена на верхних лугах. Ночевки эти далеко не всегда были связаны с необходимостью, тем более что в горах на границе было почти подозрительно тихо – Йоргу клялся святым Спиридионом, что эти охальники могли и днем переночевать.
В деревню Штефана отослали, когда гнедой потерял подкову. Заодно Гицэ велел парню завернуть к Станке и прикупить у нее еще ракии, чтобы не мотаться на заставу ради единственной фляжки.
У мельничного амбара Штефан углядел и телегу с заставы, и Анусю, складывавшую в корзины золотую кукурузу в зеленых обертках, из которых торчали подсохшие коричневые патлы. Он окликнул девушку, и тут перед ним как из- под земли вырос разгневанный Макарие...
Подвыпившая боярская компания, поспорившая на постоялом дворе на резвость своих лошадей, теперь потягивала квасок во дворе мельницы Станки и с ухмылками наблюдала, как у нагруженной телеги препираются молоденький пандур в полной форме и какой-то крестьянский мальчишка. Хорошенькая девушка в темной косынке нервно расправляла яркую юбку и все пыталась вмешаться в спор, уже норовивший перерасти в драку.
– Какие страсти в этакой провинции! – насмешливо бросил победитель пари, моложавый и приятный собой боярин. Он приехал из дальней деревни на охоту к приятелю и теперь, пьяный от резвой скачки и от местной ракии, плотоядно облизывался на девушку. – А девка хороша! Еще, глядишь, порежут за нее друг друга!
Пандур, точно, всадил нож в дверной косяк прямо перед носом у своего противника. Тот заметно побелел, закусил губу. Девушка кинулась между спорщиками, затопала ногами, закричала так, что слышно было даже боярам:
– И что вы за люди?! Поздороваться нельзя уже?!
– Можно, красавица! – крикнул боярин. – А поздоровайся с нами!
Девушка круто обернулась и попятилась за спины спорщиков. Боярин, помахивая нагайкой, небрежно направился к ним, но тут его удержал за рукав один из товарищей.
– Ты бы не мешался. Тут приграничье, эти ребята чуть что – приучены за ножи хвататься.
Тот ответил высокомерно:
– А ты, никак, боишься?
– Предупреждаю. Видишь – телега стоит груженая? Наверняка с заставы, – его собеседник печально вздохнул. – Один за оружие схватится, а там и остальные подтянутся. А ватафом тут сам знаешь, кто сидит. Ему не докажешь. Эти головорезы – все его стороннички, а мы, похоже, в какое-то гадючье гнездо попали.
Моложавый боярин скривился:
– Ты про этого разбойника Владимиреску? Да мне-то что, я дальний!