Ещё я узнал, что она из неблагополучной семьи, и что в том же году, когда она училась в 8-м классе, родители преподнесли ей сюрприз, родив братика, который то ли всё время болел, то ли был ненормальным. Домой к себе она никогда никого не приглашала, в классе особо ни с кем не сдружилась, разве что только с Наташкой, держалась особняком, но зато поддерживала отношения с бывшими своими балетными подружками. На вскидку мальчика у неё никакого не было, во всяком случае, её никто никогда не видел с каким-либо молодым человеком, и вроде бы в новой школе ей тоже особо никто не приглянулся. Это было странно. Откуда-то взялось и в голове у меня отложилось, что женщины с медью в волосах темпераментны и влюбчивы.
В следующий раз я увидел Нику через полгода. Серёга попросил меня помочь собрать новую стенку. В моём ящике работа заканчивалась строго в шесть пятнадцать, и в семь я был уже у него. Светка быстро накормила нас ужином, и мы взялись за дело: разложили на столе схему, крепежи, инструменты и начали собирать. Помню, через какое-то время мы решили устроить небольшой перекур и пошли на кухню, где у него над заросшей копотью дырой-вытяжкой был фирменный вентилятор, создававший такую тягу, что в решётку засасывало не только дым, но и зазевавшихся мух. Мы выкурили по одной, хлебнули холодного пивка, припасённого к случаю, и тут в дверь позвонили. Этот звонок полоснул меня, словно бритва по горлу. Почему-то я знал, что это пришла Ника.
- Открою, - крикнула Наташка, - это ко мне.
Я слышал, как они разговаривают в прихожей, потом на кухню заглянула Ника, поздоровалась, и они ушли к Наташе в комнату. Одета Ника была в то же, в чем я её увидел в первый раз, так же подкрашена, и оставила ту же лёгкую горьковатую волну духов, что-то вроде укора-напоминания, или грустного воспоминания, достаточную, чтобы заинтригованно вдохнуть, но не задохнуться. Они ушли. Мы допили пиво и тоже ушли к своим деревяшкам. В половине одиннадцатого стало понятно, что сегодня закончить работу не удастся, и мы решили, поскольку был четверг, доделать всё в субботу. Серёга пообещал позвать на подмогу Игорька, мы быстренько завершим начатое, Светка накормит нас, и мы засядем писать пульку. На том порешили и пошли пить чай.
Пока Светка, подобно многорукой богине Кали, одновременно собирала на стол, заваривала чай, жарила на скорую руку гренки, я, делая вид, что слушаю Серёгу, на самом деле прислушивался к звукам из Наташиной комнаты, пытаясь выяснить, ушла уже Ника или ещё нет, но понять это наверняка было трудно: там глухо бухала музыка. В самый разгар чаепития Ника опять заглянула на кухню. Она была уже одета.