- Нет, Кся не проговорится, - заверил Семен.
- Ну, бухгалтер наша... Перекупить-то ее недорого будет. Сунут ей конвертик, наобещают золотые горы – и всех делов... Или кто из рабочих... Или случайно покупатели пересекутся с Маршалом... Или сам Маршал зайдет в магазин, а там Кся... Это все – дело времени.
- Вот взял бы кто и наехал на Маршала... Заказали бы его да и убрали бы подчистую, - мечтательно произнес захмелевший Сеня.
- Маршала уберут – какой-нибудь генералиссимус появится, - мудро заметил Рахим-ака.
- Зато пока туда-сюда, у нас передышка будет, - возразил Сеня.
- Нет, господа хорошие, тут нужен какой-то хитрый ход, что-то кардинальное, но какой – я не знаю. Сень, сколько ты можешь жить по углам?
- Ну, сколько-то еще смогу. Конечно, со временем мне понадобится квартира. Так семью не заведешь, - ответил Сеня.
Мы с удивлением посмотрели на него.
- А что вы на меня так смотрите? Я когда-нибудь женюсь, у меня будут дети.
- А есть на ком? – спросил я.
- Не волнуйся, найдется. Это ты у нас бобылем останешься, со своими запросами.
- Ладно, ладно, не ссорьтесь, - попытался утихомирить нас Рахим-ака. - Я вот что скажу. Сейчас немножко деньги пошли. Две точки есть. С ними дадут хорошую цену... Но другого такого случая нам больше не будет...
Сидели мы долго, выпивали, прикидывали так и эдак и уж не знаю с чего, наверное, спьяну, но решили мы за свой комбинатик бороться. Поклявшись напоследок друг другу в полном уважении и любви, мы расстались. Вернее, я ушел на последний автобус, а Рахим-ака и Сенька остались.
Я ехал в полупустом автобусе, потом в полупустой электричке, и в голову мне лезли невеселые мысли. В Москве я вышел на перрон, пошел к метро, и вдруг мне в голову стукнуло: зря я их, пьяненьких, оставил одних, старика и инвалида. И так меня это заело, так разбередило, что с меня слетел весь хмель. Я полез в карман за сотовым, но там его не было. Видимо, по пьяни оставил в кабинете. Тогда я развернулся, сел в ту же электричку и поехал обратно.
На станционном пятачке, конечно же, не было ни одной машины, и ждать случая было глупо да и невмоготу. Сначала я бежал по обочине дороги, держась в тени и прислушиваясь: вдруг все же подвернется какой-нибудь мотор. Потом не хватило дыхания, и я перешел на рысцу. Через сорок минут, хрипя, как загнанная лошадь, я добрался до места. Ворота были открыты настежь, а во дворе негромко и отрывисто разговаривали какие-то чужие мужики. Сердце у меня оборвалось. Ни ножа, ни баллончика, ни дубинки у меня не было, и я, проклиная себя за непростительную халатность, укрылся за створкой ворот и попытался для начала хоть чуть-чуть отдышаться и сориентироваться. У сторожевой будки точно лежали нарезанные куски арматуры, и мне надо было улучить момент, прокрасться туда и вооружиться хотя бы этим. Пока я соображал, во дворе хлопнули дверцы машины, и завелся мотор, машина тронулась и медленно выползла с территории. Это был старый затерханный джипон, набитый людьми. Выехав за территорию, он притормозил, и я подумал, что сейчас мне придет конец. Открылась дверца, и какой-то бритоголовый юнец полез из нее явно с намерением закрыть ворота.