После всех этих событий у меня было одно желание: уехать куда-нибудь месяца на два и отдохнуть, оторваться от всего, просто подумать, что же я хочу дальше. Но для этого мне на комбинате просто позарез был нужен мозговитый человек, которому я к тому же мог бы полностью доверять. Сенька выпадал хотя бы по той простой причине, что он мог в любую минуту сорваться и уйти в запой. И хотя я очень надеялся, что больше этого не произойдет, однако шанс оставался. Кроме того, он в управленческих делах совершенно не соображал. И тогда я предложил занять место Николаю, и он согласился. А я покидал вещички в рюкзак, присовокупил к ним пачку денег, сел в свой рыдван и уехал к своей второй бабушке, к черту на рога, в деревню.
Третья жизнь
Судьба, судьбина, участь, рок, удел, жребий, доля, кисмет, шикзаль, фатум, звезда, планида... Вроде бы все эти слова обозначают одно и то же. Но я всегда чувствовал между ними разницу. Судьба – это что-то огромное, вмещающее в себя как хорошее, так и плохое. Судьба – это твоя жизнь, такая, как ты ее прожил, или же какую заслужил, какую присудили. Она может быть счастливой, загадочной, непостижимой, переменчивой, а может быть яркой, блистательной, неординарной, великой. Или же лютой, суровой, нелепой, трагической, а то и трагикомической.
Иное дело – судьбина. Есть в этом слове безнадежность, беспросветность и усталая слепая покорность.
Жребий содержит в себе элемент случайности, бросание костей, монетки. Это слово игрока, фаталиста. Но в нем есть надежда, как и в слове «фатум».
Рок – слово трагическое, тяжелое. Это – обреченность, бессмысленность сопротивления, и музыка этого слова траурна.
Участь, удел, доля – получение не целого, но только части чего-то. В этих словах есть стадность, безликость, и в них тоже звучит минор.
Планида – что-то равнодушное, холодное, безучастное и непреклонное в своей отдаленной безучастности.
И только звезда дает надежду, указывает путь и призывает бороться. А я свою зеленую звезду больше на небе не видел. Наверное, она решила, что сделала для меня все, что смогла, и ушла светить кому-нибудь другому, кому она сейчас нужнее.
Моя третья жизнь началась с того, что две недели у бабушки, в глухой деревне под Воронежем, я проспал. Утром бабушка с трудом расталкивала меня и кормила завтраком. Я ел, часок перемучивался и опять ложился спать до обеда. Обедал и ложился спать до ужина.
- Максим, чего же ты все спишь да спишь? – сокрушалась бабушка. – А что ты ночью будешь делать? Ты ведь не заснешь!
Но в одиннадцать вечера я, едва коснувшись головой подушки, засыпал мертвецким сном и дрых до утра.