Овчарка на это презрительно зевнула. И настороженный взгляд не отвела: нас не проведешь. Мол, мели Емеля, твоя неделя.
— Давай еще раз, с самого начала, — обернулся Уваров к девушке. — Только спокойно, Лёля, без слез. И по порядку.
— Хорошо, — блондинка послушно кивнула, а затем припала к коньячному бокалу. Она еще не отошла от потрясения, выглядела бледно. Однако говорила внятно, хотя и заторможено. — Рано утром мы вышли из подъезда во двор, дошли до подворотни. Светало, было пустынно и тихо. Собачка побежала вперед, и вдруг началась стрельба.
— Сразу?
— Да, только перед этим Антон Михалыч толкнул меня в лужу. По ноге ударил больно, гад такой. Теперь синяк неделю желтеть будет! Садист противный.
— Лёля, это важно, конечно, — мягко заметил Уваров. — Но ты не отвлекайся, ладно? Попробуй сухо, как для протокола.
— Хорошо, — она встряхнула влажными растрепанными волосами. — Я упала, смотрю: в руках Антона Михалыча откуда-то взялся автомат. Толстый такой, незнакомой модели. Когда из дому выходили, вещей не брали, это точно… Он присел на колено, и выпустил три очереди с отсечкой по три патрона. Быстро, одну за другой. Из черного автомобиля марки «Геледваген» ответили длинной очередью, практически одновременно.
— Ишь ты, шустрые какие ковбои, — пробормотал Уваров. — Прямо вестерн на диком Западе. И что, не было никаких переговоров? Никто не подходил с вопросами и угрозами?
— Да они даже из машины не вышли, козлы! Я же говорю, сразу палить начали. У меня над головой пули так и просвистели! Буквально по волосам чиркнули. А в Антона Михалыча несколько раз попало, я это слышала. Он захрипел и упал лицом в лужу, — блондинка всхлипнула и гулко глотнула из бокала.
— Так-так, — Уваров отхлебнул из чашки. — Значит, в воздухе свистели пули и пулеметы. Хм…
Мысль закончить не удалось, в кармане у него загудел телефон. Отвернувшись, Николай Сергеич отошел к окну. Послушал, изредка вставляя краткие междометия. Завершив разговор, остро взглянул на девушку:
— Звонили из больницы. У Бережного касательное ранение мякоти бедра, кость не задета. Зашили. Ну и ушиб грудной клетки. Сломано два ребра, тут бронежилет выручил. Наложили плотную повязку. Так что все в порядке, больной спит.
Блондинка шумно выдохнула, а потом перекрестилась. Уваров добавил:
— Думаю, через пару дней будет бегать быстрее прежнего.
— Так быстро? — поразилась она. — Я имела в виду, после ранения долго лежат.
— Плохо ты Михалыча знаешь, — усмехнулся Уваров. — Его палкой не убьешь, даже если захочешь.
— А когда можно навестить?