– Ты ведь меня слышала. Слишком самоуверенный и несерьезный. Красиво говорит и красиво делает, но при этом еще и красиво врет, а потом пользуется девушками и даже не скрывает это. Мне хватило одного чудака на букву «эм». Второго, но другого сорта, мне не надо. Спасибо. Я с ними закончила.
– Ладно, – Мила поднимает свою чашку, словно бокал, и с лицом английской королевы произносит торжественную речь, – это был первый шаг в твою новую жизнь. Жизнь без чудаков. Теперь не они тебя, а ты их.
Смеюсь, чокаясь с этой сумасшедшей, но такой любимой девчонкой. Что бы я без нее делала?
Арсений
Сбежала. Она, черт возьми, просто сбежала. Ничего. Ни записки, ни номера телефона, ни даже фамилии. И как теперь, скажите мне на милость, я должен найти это чудо с невероятно большими и прекрасными голубыми глазами?
Бросаю ключи на тумбочку и недовольно морщусь, разглядывая несколько пар мужской обуви в коридоре своей квартиры. Рыжий снова за свое…
– Эй! – кричу, не заботясь о том, что в десять утра, скорее всего, эти олухи все еще дрыхнут. – А ну подъем! Живо!
Четверо парней спят ангельским сном, развалившись на моем любимом п-образном синем диване, который еще два дня будет пахнуть перегаром.
– Арс, какого черта? – рыжая башка отрывается от подушки, и конопатое сонное лицо недовольно морщится.
– А какого черта вы здесь? – практически рычу. Утренний инцидент сделал из меня злобного тролля.
– Ну ты свалил куда-то, и мы решили подождать тебя здесь, – пожимает плечами Рыжий. – Что, уломал-таки ту красотку? Ну ты даешь…
– Нет. Ничего не было, – отрезаю решительно. В первый раз нет никакого желания хвастаться победой.
– Да ладно?! – вскрикивает парень, удивленно распахивая глаза. – Надо было все же сделать ставку. Она была слишком хороша даже для тебя. Слава очень обрадуется выигрышу.
Гневно гляжу на него, заставляя замолчать. Во-первых, меня бесит то, с каким вожделением он вспоминает Нику, а во-вторых, что напомнил о дебиле Славе, который хотел напоить ее и… Сжимаю кулаки, ощущая себя тупым куском мяса, нашпигованным злостью. Отвожу взгляд от спящего друга, еле-еле сдерживаясь, чтобы не припечатать ему во сне. Думаю, он не очень обрадуется такому способу побудки.
– Напомни, почему я терплю тебя в своей квартире? – цежу, недружелюбно глядя на Рыжего.
– Потому что я твой младший брат? – на лице Ромы появляется улыбка, напоминающая о женщине, которую я безмерно люблю.
У нас разные отцы, но мы действительно братья, хоть внешне совсем не похожи. Рома пошел в мать – карие глаза, рыжие волосы и веснушки, которые я называл в детстве муравьиными какашками. Малой громко ныл тогда и до одурения тер мочалкой лицо. Было весело до тех пор, пока мама не нарисовала мне веснушки перманентным маркером, завершив образ гусарскими усиками. Тогда настала моя очередь отмываться и, почувствовав, как это больно, я перестал издеваться над малым. А вот характером Ромка весь в папочку – наглый, дотошный и гиперактивный, но есть и хорошие качества: чувство юмора, честность, открытость.