– Тише. Ника, успокойся. Я же тебя не пытаю и не тороплю, – вожу руками по ее ножкам, мысленно уговаривая ее остыть. Вверх-вниз. Вдох-выдох. – Расскажи так, как тебе будет удобно. Хорошо? Все как есть. По порядку. Обещаю не перебивать.
Ника делает несколько циклов дыхания и наконец смотрит на меня более-менее осознанным взглядом.
– Я не знала. Если я и была уже беременна тогда, то всего пару дней. Ни один тест бы не показал. Настоящий срок беременности, то есть со дня… ну, зачатия – шесть недель. Я… Я не знаю, как так вышло. Таблетки… – слезы все еще струятся по бледным щекам, но малышка Ника мужественно пытается продолжить рассказ, – они должны были защитить от такой ситуации, но, как выяснилось, гарантии нет. Я сама виновата. Только я. Нарушала правила приема, забывала о них. Но это не специально, – смотрит в глаза. – Честно. Я бы не стала лгать о таком.
Уязвленная, грустная девочка, с едва уловимой толикой надежды в небесных глазах. Она ждет чего-то? Точно! Вот я дурак!
– Я верю тебе, Ника. Верю… – мои руки находят ее ледяные ладони. А вот и новое прозвище для нее. Лягушонок.
Растираю холодную кожу, отдавая собственное тепло. Это невыносимо. Каждая ее слезинка, словно кол в мое сердце. Вчера был лучший вечер, а сегодня все наоборот.
– Мы… Мы с Марком… – закрывает глаза. – В день расставания все было. За пару дней до встречи с тобой в клубе. И теперь я… Я не знаю, кто… – забирает ладони и закрывает ими лицо, заглушая рыдания.
– Подожди, – осторожно убираю преграду, чтобы увидеть ее и задать один безумный вопрос, который возник в моих мыслях. Влетел пулей в мозг и прочно устроился в самом центре. – Хочешь сказать, что я могу быть?..
– Да. Возможно.
Вокруг все меркнет, остается только ее заплаканное, но все равно такое милое и прекрасное личико, а слово «возможно» играет тихим эхом с моим слухом.
Мы говорим с Никой какими-то полу предложениями, но этого достаточно для понимания. Как любил говорить дед – близким людям слова не нужны. Кажется, мы с Шипучкой уже на пути к таким отношениям.
Последний вскрывшийся факт выбил из меня дух. Напрочь. Начисто. В горле сухо. В груди пожар. В голове взрыв.
– Я принесу воды, – произношу глухо, осторожно снимая ее ноги с себя, и встаю.
Ника
Вот и все. Зажмуриваюсь, чтобы не смотреть, как Арсений уходит. Боюсь, что в такой ситуации любой бы сбежал. Мчался бы со всех ног подальше от этого головняка и девушки, которая не умеет правильно пользоваться мозгами, когда это очень необходимо. Жду, когда хлопнет входная дверь, чтобы уже зарыдать в голос, но слышу только лишь, как хлопает холодильник…