— Пожалуйста, кимосабе, — хныкал Мимп, — я не осмелился потратить воду из фляги. Вы же знаете, что вода Поляриса III ядовита для нас, андромедян, а вы, земляне, можете ее стерпеть.
— А я не могу! — бушевал я.
— Я имел в виду, с медицинской точки зрения, — жалобно мяукнул он.
— А я с эстетической, — прорычал я, — кнут, и поживее.
Он на четвереньках бросился к бюро, где я хранил разную мелочевку, и приполз обратно с грубой кожаной плетью. Я взвесил его проступок, решил, что трех ударов будет достаточно, и недрогнувшей рукой отсчитал их ему по голой спине.
— А теперь, — сказал я, утомленный сделанными усилиями, — сыграй что-нибудь веселое и игривое.
Он торопливо потащился к «Стейнвею» и подчинился. Ужин был восхитительным.
* * *
На следующее утро, перед восходом солнца, мы лежали за скалой у водопоя и поджидали стадо. Небо у горизонта стало бледно-шафрановым, затем светло-желтым и, наконец, с восходом солнца засияло медью (под «солнцем» я, конечно, имею в виду Полярную звезду. Наше Солнце — звезда, вы знали. Или нет? Я знал, естественно). Затем, очень далеко, я заметил на небе громоздкие капли, которые и были летающими слонами К'ниик-К'наака. Ни один человек прежде не охотился на них. Я был, смею заметить, очень горд.
Они неслись по воздуху, их большие кожистые серые крылья медленно взмахивали вверх и вниз, примерно по три удара на милю. Это были огромные существа с маленькими светящимися глазками и длинными свисающими хоботами, на конце которых был шаловливый крючок. Но что действительно бросалось в глаза, так это их бивни. Десять бивней. Восемь берут начало во рту и по одному на каждом из передних колен. Каждый бивень был семи футов в длину, длинный, белый, прямо сужающийся и безупречный. Но это была не слоновая кость, только не это баловство. Чистый жемчуг. Этот прекрасный блестящий calcareous concretion! Каждый бивень принесет на открытом рынке пятьдесят тысяч межпланетных кредитов. Десять таких с каждого зверя-слона, а их не менее шестидесяти в стаде.
— Видишь это, а! — закричал я Мимпу, — Смотри, пялься своими уродливыми глазами на эту блестящую удачу, обрушившуюся на нас, Мимп!
— Я смотрю, я радуюсь, — раболепно пробормотал он, вжимаясь сзади меня между камней и деревьев. Инопланетяне, как правило, трусливы, когда их жизни угрожает опасность.
Я осторожно поднял винтовку и навел мушку на самого молодого зверя в этом спускающемся стаде. Это немного незаконно стрелять в детеныша, но в конце концов, я не собирался забирать его себе, так что никто не узнал бы. Просто я обнаружил, что, когда я стреляю в самого старшего в стаде диких животных, то остальные, оставшись без своего защитника, разбегаются. Если же я выстрелю в одного из молодняка, старшие останутся, чтобы защитить его, и я убью еще многих. Возможно, это неприятно, но такова охотничья потеха.