Как бы то ни было, я взял зверя на мушку. Я как раз собирался нажать на спуск, когда мое внимание привлекла необычная легкость оружия. Раздраженный, я открыл зарядную камеру.
— Мимп! — прорычал я, испытывая один из моих редких приступов настоящего гнева, — Ты не зарядил лучевую винтовку! Даже Моксли .55 не так чертовски хорош без зарядов!
— Тысяча извинений, босс, — пробормотал Мимп, склоняя свое омерзительное бледно-лиловое лицо в услужливом поклоне, — уже бегу.
Он заторопился, извиваясь по песку, к хижине, к счастью, не потревожив стадо, которое теперь стояло на коленях на спуске к водопою и втягивало гнилостную розовую жидкость своими хоботами. Я немного распустил слюни, увидев радужный отблеск солнечного света на этих великолепных бивнях. Прошли секунды, затем минуты. Стадо практически утолило жажду, а ползущий Мимп все еще не появился из хижины.
Скоро они улетят и я упущу целое состояние.
Я уже довольно поиздержался после того, как заплатил за проезд от Земли до Поляриса III (мне, правда, удалось немного сэкономить, указав Мимпа в качестве багажа и поместив его в багажное отделение на время полета). Недовольный, раздраженный и довольно сильно разгневанный я на четвереньках торопливо двинулся к хижине, стараясь как можно быстрее проскользнуть через дверной проем, чтобы слоны не заметили меня и не убежали или не атаковали.
* * *
В гостиной я выпрямился и огляделся. Никого не было видно, но задняя дверь была открыта.
— Мимп! — проревел я, топая по ковру, — Где ты, грязный недоносок!?
Нет ответа.
— Это уже тянет на шесть ударов бича!
Я его предупредил.
Затем я услышал слабый звук, вроде как будто четырнадцатидюймовым ножом-боло ударили по надувному клапану псевдо-бревенчатой хижины. Я ощупал свой пояс. Мой боло исчез.
— Мимп! — крикнул я, но было уже слишком поздно.
А затем вся эта проклятая комната, фортепиано, камин, ковер, кресло и все прочее, схлестнулись вокруг меня, и я оказался стянут этими прорезиненными стенами, которые были крепче, чем сердцевина мяча для гольфа. Думаю, что я тогда упал в обморок.
Много-много времени спустя, судя по вмятинам на зубах, ногтях и песке, я прогрыз, процарапал и просверлил себе путь из рухнувшей хижины. Потрясающее зрелище предстало моему взору. Летающие слоны все еще стояли на коленях у водоема. Но все они были мертвы и уже начали разлагаться. И самое гнусное, что ни на одном из них не было больше ни дюйма бивней.
Каждый зверь был обезбивнен, бесценные жемчужные стержни были срезаны на одном уровне с толстой серой шкурой. Мимп! И ведь моим ножом-боло!