— Ну и?
Влад все с той же неторопливостью — хотя я критично именую её заторможенностью, но только про себя из братской солидарности — вытаскивает из ящика стола белую пластиковую папочку.
Конечно, в наш цифровой век можно было и по электронке скинуть, но иной раз бывает просто не до неё.
— И что тут у нас? — я нетерпеливо придвигаюсь ближе к краю стола.
А тут у нас пять тонких подшивок с анкетными страницами в самом начале. Фотографии также имеются.
— Узнаешь? — Влад переплетает пальцы и, опустив на них подбородок, смотрит на меня в упор и не мигая.
Я приглядываюсь к разложенным передо мной фотографиям.
— Мои ищейки, — уверенно опознаю, отодвигая в сторону две крайние слева фотографии.
— Да, да, те самые, что так упорно «изобличали» твою жену в неверности, — кивает Влад, — а те трое?
Я вглядываюсь пристальнее.
Лица на фотографиях тоже кажутся смутно знакомыми, но вот так вот сходу взять и вспомнить, кто это конкретно...
— Я подскажу, — вклинивается Влад, видимо, понявший мое затруднение, — это те эксперты, чьи фамилии стоят в твоих квитанциях за фото— и видеоэкспертизы.
Ага. Точно. Особо не запоминал, потому что увидел, забрал результаты и ушел, но все-таки память у меня хорошая. Совсем не забыл.
— Угадаешь с трех раз, что объединяет всех этих пятерых прекрасных молодых людей, Яр? — физиономия у Влада настолько мрачная, что мне почему-то он напоминает циничного могильщика.
— Кружок вышивки крестиком? — я недовольно встряхиваю головой. — Слушай, давай без загадок, серьезно, я не в той форме, чтобы этим развлекаться.
— Ну, не так уж ты не прав насчет крестиков, — Влад чуть дергает уголком рта, — и общий кружок у них у всех определенно имеется. Клуб любителей вечного сна, если уточнять.
— То есть, — а вот эта новость застала меня врасплох.
— Ты все понял, Яр, — хмуро отрезает Влад, — в живых их нет. Никого из них. Как тебе такой номер?
Первые три минуты после озвучивания этого факта я молчу. Даже воздух, который я вдыхаю, кажется каким-то колким ледяным киселем, и дышать им сложно.
Нет, много было в моей практике спорных дел с точки зрения этики, тот же Эд — далеко не святой, пусть даже и не пытается им показаться, и разумеется, сомнительные вопросы мне приходилось разрешать как юристу высокого класса.
Но…
Меня пробирает холодом до самых костей. Это ведь были перспективные свидетели. По крайней мере — они раньше получили деньги за подлог. И этот подлог уже наверняка перестал казаться им жутким преступлением, кто-нибудь из них наверняка бы раскололся и сдал бы нам своего нанимателя — вопрос заключался только в цене.