- Я не имею права молчать, - она сжала свои и без того тонкие губы.
- У вас есть дети, Порцианна? – я старалась бить по чувствительному месту. Управляющая молчала, и я продолжила. – Не знаю, сын у вас, или дочь, но представьте, что ваш ребёнок оказался на улице, избит и без средств к существованию, и никто, никто не остановился около него, дрожащего и плачущего. Никто не помог.
Моим словам воспоследствовала пауза, но я уже поняла, что добилась своего. Ни одна женщина, имеющая своих детей, не бросит ребёнка, пусть и чужого, в беде.
- На мансардном этаже расположена гостевая комната, - вдруг произнесла она. – Не детская, но всё необходимое там есть.
Я предприняла решение ковать железо, пока горячо.
- У неё огромное количество синяков по всему телу. Я бы хотела, чтобы её посмотрел врач, но не знаю ни одного здесь. Даже не догадываюсь, как с ним можно связаться.
- Врачи для всех княгинь вызываются лишь с ведома князя Валениора.
- Порцианна, - я лукаво усмехнулась. – Не верю, что вы не знаете ни одного способа вызвать врача, не ставя при этом Ольгерда в известность.
Она знала. Конечно, она знала, и, подозреваю, частенько вызывала лекарей для остальных девочек. И что это за идиотское правило такое, вызывать врача лишь с одобрения князя? Он возомнил себя вершителем судеб? Я вновь разозлилось. Сегодня был очень насыщенный день, и, казалось, стоит ко мне поднести спичку, и она загорится.
Прибыл лекарь – невысокий мужчина с густыми бакенбардами в серой медицинской форме, и тут же очаровал Эстерситу. Она без страха последовала за ним в комнату, которую Порцианна выделила для девочки. Когда управляющая обратилась к доктору на официальный манер – господин Лейлий – я едва не крякнула. Какая продуманная женщина! Доктор был её мужем. Теперь понятно, как жёнам Ольгерда удавалось скрывать его визиты.
Пока доктор осматривал Эстер, я отправилась в спальню. Хорошо, что я уже была там однажды, и помнила, как туда дойти. Внутри на двери имелся внушительных размеров засов, чему я искренне порадовалась. Ура! Никаких неожиданных Ольгердов в моей спальне.
Присев на кровать, внезапно вспомнила о Марине, и о том, что она говорила о госпоже Триолане, а именно – что узнала в ней свою мать. Интересно, это достаточно важная информация для Лейбурна? Если я ему сейчас позвоню, не будет ли это выглядеть так, словно я сама снова ищу с ним встречи?
Ладно, не будем уподобляться неуверенному подростку, а просто сдадим всё и всех сексуальному жандарму. Я ведь пообещала помочь ему, иначе, мне самой не стоит рассчитывать на его содействие в возвращении меня домой.