Генерал невесело рассмеялся. Он, хоть и был окультурен, сохранил довольно приличную по сравнению с другими толику агрессивности, да вдобавок обладал живым умом. Перед глазами его мгновенно встали картины мира, готовящегося к войне, мира, в котором приходится руками и зубами драться за существование. И в котором ни ему, ни премьеру места уже не будет. Впрочем, они и не доживут — ведь они далеко не молоды. Но все-же…
— Послушай, — осторожно спросил он. — Но все-таки, зачем нам это было надо?
— А затем, что мы с тобой, в отличие от остальных, знаем, что космонавты правы. Мы уязвимы, нам надо расселяться. И еще, — уже тише добавил он — мы лучше других помним свое детство. И мы еще помним, как сами когда-то стремились к звездам.