Нужно сказать, что русские кораблестроители и проектировщики последние годы без дела не сидели. А потому эскизные проекты линкора у них имелись. В отличии от американских коллег их фантазия относительно линкора не была ограничена пределами водоизмещения в 16 тысяч длинных тонн, а потому проект русского линкора был 158 м. длины с водоизмещением 19 тысяч тонн. Будущий линкор имел 3 турбины с тремя валами, и был четырехбашенным с 8 орудиями 12″ главного калибра и с бортовой броней в 11 дюймов. По результатам совещания его взяли за основу и поручили Балтийскому заводу осуществить детальную проработку. Международная обстановка настоятельно требовала от России возобновления постройки капитальных кораблей. Все-таки одними подлодками, миноносцами и защищенными (Прим.: бронепалубными) крейсерами свои берега защитить сложно, а построенные ранее броненосцы быстро устаревали. Министру финансов было поручено изыскать средства на постройку трех линкоров: двух на Балтике и одного в Черном море.
Несколько сложнее обстояло с крейсерами. С одной стороны проектировщикам удалось вписать три турбины по 6800 л.с. и паровые котлы в корпус стандартного крейсера с 10 шестидюймовыми орудиями. Более того, именно переход на турбины позволял сэкономить вес на двигательной установке и за счет этого защитить наиболее важные части крейсера 2.5″ броней по ватерлинии хотя бы от 6-дюймовых фугасных снарядов. Однако общая новизна двигательной установки и сам трехвальный привод адмиралов пока очень не радовал. Тем более, что по сути в наличии имелся только эскизный проект. По результатам совещания разработчикам было поручено создать полноценный проект крейсера. Кроме того МТК решил прикрыть задницу и выдал Ковровскому турбмнному заводу первый казенный заказ на проектирование. Заводу поручалось создать турбины в 12,5 тысяч л.с. с целью перехода обратно на двухвальный привод. Причем не только для крейсеров, но и для линкоров. В этот раз Морвед даже аванс за проектирование обещал выделить.
Агренев явился на совещание не с пустыми руками. И так было понятно, что строить линкоры придется. Проблема состояла в том, что строить их в России фактически было негде. Только один каменный эллинг Балтийского завода мог бы вместить в себя будущий линкор. И то эллинг следовало несколько удлинить. Еще три: один на территории Балтийского завода, и два в Николаеве, нужно было построить с нуля. О будущем судостроения Агренев своевременно подумал. На совещании он представил увеличенные проекты эллингов из сборных металлоконструкций. Тех, что были построены у него в Николаеве и сейчас достраивались в Выборге. То есть проекты металлического эллинга на 1 и на 2 стапельных места. В общем, это не было чем-то особо новым, но представленные проекты попали, что называется, в струю. Кроме того для постройки линкоров требовалось увеличивать производительность российских заводов по выделке брони, морских орудий, орудийных башен и так далее. В общем, дело не на один год и не на один десяток миллионов рублей. Без модернизации казенной военной промышленности о развитии флота можно было и не думать. А думать приходилось. Министр финансов Коковцев кряхтел, прикидывая будущие затраты. Но что ему оставалось делать? Только брать под козырек.