Реакция на это последовала сразу. На следующий день появился еще один царский Указ. Действие финской конституции приостановливалось на 6 месяцев, распускался Сенат, и на территории Княжества и особого Выборгского района вводилось особое положение. Вдобавок Император наделял себя законодательной инициативой в период приостановки действия Конституции. Был введен и такой атрибут особого положения, как военно-полевые суды. Финские части были на время разоружены, вернее сказать оставлены без оружия. Казаки и войска начали разгонять митингующих на улицах городов. Активно применялись привезенные из обоих русских столиц спецсредства типа гранат со слезоточивым газом, специальных щитов и дубинок, а также оружие, стреляющее несмываемой краской, для пометки особо буйных. С погромщиками, если таковые обнаруживались, вообще не церемонились, применяя табельное оружие на поражение.
Через два дня после начала всеобщей забастовки в Финляндии, видя реакцию иностранной прессы, Император в интервью нескольким русским газетам однозначно и даже грубо ответил на все нападки зарубежных газетчиков, сказав, что это не их собачье дело, как мы проводим свои внутренние границы в Империи. Ведь кого ни возьми за границей, и них у самих рыло в пуху. Он также заявил, что несмотря ни на какие протесты внутри страны и за рубежом он своего решения не изменит. А о причинах его решения уже сказано достаточно, и ему к этому добавить нечего.
В самой России даже прошло несколько политических забастовок с выражением солидарности финским борцам за свои права, но массовыми они не были, ибо в основном русские горожане придерживались принципа «Так финнам и надо, ибо нехрен». Реакция властей на политические забастовки была скорой. Их сразу купировали, а зачинщиков и активистов быстро выявили и поместили под арест. Новый Министр внутренних дел Борис Владимирович Штюрмер хоть и умел быть гибким в своей работе, в данном случае церемониться не собирался.
У побережья Финляндии патрульными кораблями и на таможнях было задержено немало подрывной литературы, призывающий финнов к восстанию, а также несколько небольших партий оружия. В Або, Фридрихсгаме и теперь уже русском Выборге были предприняты слабо организованные попытки вооруженного восстания, которые однако были жестко подавлены за один-два дня. Массовое противостояние продолжалось около двух недель, а потом пошло на спад, хотя незначительные его вспышки в отдельных финских городах продолжались еще долго. Впрочем, экономически все эти выступления особого вреда экономике Империи не нанесли. Дело в том, что поступления от Финляндии в российскую казну или в карман русского Императора, как сюзерена, были очень и очень незначительные. Поступления финских товаров в Империю были компенсированы из других источников или из запасов. Так что по сути экономически финны наказывали сами себя. Более того, через месяц после начала финского бардака вышел новый указ, уравнивающий таможенные пошлины Метрополии и Княжества. Так что Финляндия еще и потеряла на этом. А вот политический вред для России был, конечно, велик. Но и не ответить на демонстративное убийство финскими террористами нескольких высших чинов и члена семьи Романовых было нельзя. Тут уж приходилось выбирать лучший вариант из однозначно плохих.