– У нас, как и всегда, две кандидатуры, – говорит дядя Вова и в этот момент по залу прокатывается смешок. – Один из них – ваш покорный слуга, а второй… Герман Волков.
Мужчина поднимается со своего места и с достоинством приветствует присутствующих кивком головы. Наши взгляды пересекаются, когда он садится вновь, и Волков улыбается мне многозначительной улыбкой. Интересно, они и правда были друзьями с папой?
Голосование, на удивление, проходит быстро. Здесь не голосуют все, а только один представитель от каждой семьи. И практически все эти представители – мужчины. Я даже не удивляюсь подобному. По рассказам Алекса уже становилось ясно, как в клане относятся к женщинам.
– Ты уже написала на бумажке фамилию семьи, за которую голосуешь? – звучит знакомый голос из-за плеча.
Вздрагиваю от неожиданности и едва не роняю заветный клочок на пол. Когда Алекс успел подойти так близко?
– Да, – отвечаю коротко, глядя вперед.
– Нужно отдать эту бумажку счетоводу и после этого твой голос зачтется одному из кандидатов.
– Да все я видела, – раздраженно говорю я и оборачиваюсь к мужчине, – Чего ты так нервничаешь?
Алекс выглядит встревоженным, а когда наши взгляды встречаются, смотрит испытующе и признается:
– Потому что твой голос – решающий.
Поспешно отворачиваюсь, чтобы скрыть всполохи злого торжества в глубине глаз.
– Милана Орлова, приглашаю вас проголосовать от имени себя и своей семьи.
Не могу не вздрогнуть от последних слов. Потому что от моей семьи не осталось никого. И вполне вероятно, что именно по вине Громовых. Напряжение разливается по воздуху и в воцарившейся тишине гулко разносится по каменному полу каждый мой шаг. Иду к столу на возвышении и спиной ощущаю сотни взглядов. Но особенно сильно – взгляд Алекса, остро вонзающийся между лопаток.
Вы не сможете меня здесь удержать. Не сможете больше командовать.
А я… я докопаюсь до правды. Любой ценой.
– Ваш голос, – мужчина в очках протягивает ко мне руку.
Отдаю ему бумажку и разворачиваюсь лицом к стоящей поодаль толпе. И снова поневоле ищу глазами Алекса. Не знаю, замечает он что-то или просто чувствует, что сейчас будет, но вижу, как его тело напрягается, словно он готовится к атаке.
Мне плевать, кто выиграет в голосовании. Я только хочу, чтобы это были не Громовы.
– Вы за правящую семью клана? – с нажимом спрашивает счетовод, выразительно глядя на меня поверх очков. Словно давая мне последний шанс образумиться.
– Против, – отрезаю холодно и по залу прокатывается потрясенный гул.
Снова наши с Алексом взгляды скрещиваются, вот только сейчас он смотрит на меня с ненавистью, сжимая кулаки. По скулам сводного брата ходят желваки и меня бросает в жар от одной совершенно четкой мысли: мне конец.