— Дай мне пройти.
Шамиль медленно собрал свои ноги, сдвинул стул на место, освобождая проход. Но он не смог сдержать рот на замке и добавил мне в спину.
— Твое время подходит к концу. Не ты первая, не ты последняя. Женится Марат только на девушке из наших. Чистой! Той, которую в карты не разыгрывают.
Слова Шамиля звучали неприятно, но смысл их был тот же, что у слов Таши. Она тоже говорила мне, чтобы я не влюблялась в Марата, чтобы была разумной, держала голову трезвой и холодной.
Но я уже полюбила Марата — взрослого, состоятельного мужчину другой национальности, с огромным жизненным багажом. Уже летела в пропасть и молила лишь о том, чтобы разбиваться было не слишком больно.
Я полюбила Марата всем сердцем, прощая в нем то, что прощать ни в коем случае нельзя, а окружающие только и делают, что тыкают меня носом в неприглядный факт из наших отношений. Факт, который известен всем, ведь слухи разносятся быстро…
Может быть, Марат и обращался со мной, как с принцессой, но в глазах всех остальных я была однодневкой.
Но даже если все кругом так считали, это не повод, чтобы я вела себя так, словно я — одна из продажных девушек. Я хотела остаться собой и не собиралась делать то, что другие ждали от меня.
— Кое о чем задумалась? Хорошо. Я могу подсказать тебе пару мест, где ты можешь взять уроки орального… Прости, танцевального, — хохотнул Шамиль. — Мастерства.
Я резко повернулась лицом к наглецу. Не стоило вестись на его провокации, однако я не сдержалась:
— Гнусный, подлый червяк. Ты ничего из себя не представляешь и лишь паразитируешь на Марате, его деньгах и славе. Тебе стоит задуматься о том, что каждый день глядит на тебя из зеркала.
— Может быть, кто? — он улыбался.
Шамиля словно веселила эта перебранка.
— Нет. Я все сказала верно. Именно «что», а не «кто». Там пустота. Если тебя выбросить в реальную жизнь, без поддержки, ты не продержишься и одной недели. Кажется, именно столько времени ты играл в гордеца и пытался своими силами организовать что-то и заработать денег, пока не начал клянчить у Марата денег и не попросил о помощи, — напомнила Шамилю то, о чем вскользь услышала от Марата.
Шамиль ровно неделю играл в гордеца, потом снова начал клянчить у старшего брата деньги на карманные расходы.
Марат иногда давал денег, иногда посылал Шамиля, потом снова жалел его, когда Шамиль напоминал о родителях, ушедших из жизни довольно рано… Так продолжалось уже почти целый месяц.