Лицо Эйли приобрело цвет раскаленного металла, можно было прикуривать.
— Я тебе уже говорил, перестань издеваться над моей девушкой!
— Я над тобой издеваюсь. А что касается твоей девушки… Милая, если он будет плохо себя вести, говори мне, я ему задницу надеру. Не впервой.
— Вообще-то, сейчас не надерешь! Ладно, конкретно сейчас можешь, но недельки через две, мы вернемся к этому разговору! — пообещал я.
Вторую половину дня мы практически полностью провели на стрельбище: я привыкал к ВМу, а Эйли к Веблею. С револьвером, кстати, вышла небольшая заминка. Эйли не знала, куда его деть. То есть, я посчитал, что у нее под юбкой места достаточно на целый арсенал, но у девушки были другие мысли по этому поводу: на правом бедре у нее были ножны с тесаком, и перемещать железяку на левое бедро, либо довешивать еще что-то, она отказывалась категорически. После непродолжительного спора, я немного разозлился и заявил:
— Тогда учись стрелять левой!
Эйли легко согласилась и выпустила два барабана в молоко с двадцати метров. При стрельбе с правой руки на таком расстоянии она уверенно поражала все десятисантиметровые мишени. Мы снова стали спорить. Я настаивал на том, что задача пистолета не подпустить к ней врага, а в ее левой руке это не более чем пугач. Но девушка резонно возразила, что большинству врагов, с которыми нам приходилось иметь дело, одного барабана было мало, и в следующий раз, когда дойдет до рукопашной, она хотела бы отмахиваться острой сталью, а не рукоятью револьвера. В общем, поругались.
Я со злости три магазина ВМа опустошил, лишь однажды промахнувшись на предельной прицельной дальности в полсотни метров, и заявил, что если вот так стрелять, то мало кто подойдет. Эйли в ответ заявила, что враги, обычно, на одном месте не стоят, и в бою я мажу куда чаще. Припомнила мне того оборотня, который ее ранил:
— Между вами около пяти метров было, сколько раз ты промазал!?
Не понятно, чем бы это кончилось, если бы не Логан. Братец просто подошел к нам, сгреб в охапку и обнял.
— Не ссорьтесь, голубки, — попросил он, усиливая хватку. У меня ребра затрещали, Эйли возмущенно запищала.
— Пусти! — прохрипел я.
— Если обещаете не ругаться.
Мы пытались угрожать, но этот медведь только сильнее прижал нас. Пришлось капитулировать, пока ребра целы.
— Ты перегибаешь, — сказал мне Логан. — Слишком сильно хочешь убрать ее из передовой. А ты слишком сильно сопротивляешься, — обратился он к Эйли. — Дункан в своей манере желает тебе добра. Так вот, пока вы не прибили друг друга в искреннем порыве заботы, попробуйте еще обрез и жезлы.