— Ты хочешь ссоры с нами всеми, грязный?! — взревел тот, а глаза налились кровью, руки находились у пояса.
— А ты хочешь ссоры со мной? — медленно начал говорить я, стараясь сдерживать ярость, хотелось больше всего отрубить ему башку, тупую расистскую башку, — Ты хочешь ссоры с самим Федором Пламенным и со всеми его учениками, одним из которых я и являюсь? Ты плюешь на нас? Ты этого, действительно, хочешь? — навис над паучарой.
— И со мной и моими людьми?! Ты хочешь ссоры? Ублюдок! — это взревел позади Никодим, — Запомни накрепко — это мой воспитанник!
Ну-ну, дернись. Пожалуйста, дернись! У меня есть аргументы и для тебя, урод! А ты — Никодим, не лезь, не пугай дичь.
— Ты гря…
— Хватит! — оборвал всех рык главнокомандующего.
— Кря-кря! Я буду зва…
— Стаф! — это уже Никодим, моментально успокоившийся, положил мне тяжелую руку на плечо, увлекая чуть в сторону. На три шага от оппонента.
— Все, что Стаф взял с боя — его! Ты же Римус благодари всех богов, что я в хорошем настроении, и не спрашиваю с тебя, как с понимающего, то есть вдвойне. Будешь продолжать, никакая Линея тебе не поможет, — ого, видимо, это протекция какой-то тупой и очень важной девки, — Если даже вон новичок, тебе растолковал все, что ты натворил и наворотили твои люди, за которых ты отвечаешь, какой нанес ущерб клану, Дому Морозовых и Снежным волкам. Ты этого не понимаешь? Тогда я тебе поясню. Думаешь «отвечать за людей», которых ты притащил — это просто словеса? Раз «чистые», значит, хорошие априори? И… Короче, раз раскрыл пасть и не осознаешь вины, раз считаешь тех «жертвами», — непроницаемость дала трещину, и он уже перестал играть, — Двадцать миллионов с вас, срок — полгода. Не отдадите. Будешь знать…
— Но… — глаза у бузотера округлились.
— Лосик молоденький из-за дерева мо-мо-мо! — опять влез я, работал на добивание, — И кря-кря-кря…
— Я тебя убью… — заорал тот во всю глотку, и кинулся на меня с кинжалом, выпучив глаза, страшно вращая ими, и осекся, напоровшись на меч, оказавшийся у меня в руке, выпустив его, я через долю секунды, пока никто не бросился оказывать помощь уроду, вбил кривое лезвие «Жала» в висок.
— Твою мать… — только и смог выдохнуть наставник, когда я уже подбирал кристалл.
— Жертвы, — сплюнул я в сторону, начиная обшаривать тело на глазах у замолчавшего начальства.