Они уже стояли на крыше, опустив руки, и смотрели друг другу в глаза. Было тихо, пасмурно.
– Ты… хотела бы стереть память, если б можно было?
– Нет, не хочу, – откликнулась она. – Даже если больно… наши с тобой воспоминания я не хочу стирать.
Он осторожно обнял ее за талию одной рукой, но на большее не решался. Он не понимал сам себя.
Почему вдруг все стало так…всерьез? И ведь я так и не решил, имею ли право на это «всерьез»…
Они постояли, не двигаясь и, кажется не дыша.
Наконец, он произнес:
– Ты говорила, что тут есть «фейерверки»?
– А… да! Здорово, давай, возьми вон там. Найди такой, как в «Пианисте», там должен быть.
Он повозился с зажигалкой, огонь побежал по шнуру. Вспыхнул фонтан искр. Они стояли рядом и смотрели на мечущиеся огни.
Оба уже поняли, что сейчас произойдет.
– Зачем ты пришла? – Это был Арсен из «Пианиста».
– Чтобы поцеловаться с тобой. – Это была… Фиби! Она говорила своим голосом.
– Не может быть…
Он схватил ее за плечи, с налету прижался губами к ее губам, не смог дышать… оторвал губы на мгновение, вдохнул, но она прижалась первая, буквально вложила свои губы в его… он закрыл глаза и весь отдался порыву… этому первому их поцелую…
Наконец, они смогли говорить, но все еще губы в губы.
– Я всегда думала – а что дальше?
– что это что?..
– ну, как у них все получилось потом?..
– не знаю…
– а я знаю…
– ну?.. расскажи…
Они снова целовались, долго, сладко, страстно, нежно – по-всякому. Его руки осмелели…
Эти прекрасные, невозможные руки в браслетах на моей шее, на моей груди… я хочу все запомнить, это ведь никогда больше не повторится…
Динькнул звонок, известивший что прибыл лифт.
Он оторвал от нее губы, положил руки ей на плечи, поцеловал в лоб. Она сто раз видела, как он это делал со своими «любимыми» в кино, но почувствовать эту нежность, это доверие самой…
Спасибо, Даш.
Они спустились на лифте вниз. Он держал ее за руку. Всего лишь за руку – но в этом прикосновении оба чувствовали что-то такое, что создавало между ними сильнейшую вибрацию.
Она повела его новыми закоулками своего безразмерного дома.
– Я хочу показать тебе свою галерею. – Фиби нажала какую-то кнопку, и на всех стенах и поверхностях появились проекции фотографий Дашкова, видимо, ее любимых. Кое- где были даже голограммы.
– Мне как-то… не по себе.
– Так это и не для тебя. Здесь живу я. И я хочу жить с тобой… хотя бы так.
– Понимаю, но сейчас… я же здесь, я рядом. И ты…
«Ты рядом со мной» – так называлась его самая красивая песня.