Фиби уже понимала, что это будет их последняя игра, все в ней трепетало, дрожало, дышало любовью и нежностью. Она подошла, вложила ему в руку свои пальцы, прижала к себе его голову.
– Давай вместе забудем текст, – попросила она.
Он поднял голову, дотянулся до ее полуоткрытых губ, целовал их долго, самозабвенно.
Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза.
– Что ты там видишь?..
– Себя…
Еще поцелуй, жилы на шее напряжены, кадык ходит ходуном, как поршень.
– Так что же, все-таки, было дальше?
– Ты хотела сказать – что будет дальше?..
Они стояли обнявшись, прижимаясь, иногда меняя положение рук.
– Я много раз представляла себе это, а ты?
– Ммм… нет… мне было незачем. Я не был влюблен в Лизу Кореневу.
– А в кого был? Наверное, в Марину?
– Ты все про меня знаешь. – Было слышно, как он улыбнулся где-то у нее за ухом. – Может, ты нимфа… или русалка?
Он гладил ее волосы, целовал в висок…
… и испытывал такую нежность, что хотелось стать перед ней на колени и целовать ее маленькие пальчики один за другим… и одновременно – почти невыносимое желание ее всю зацеловать, раздеть, разорвать эти пуговицы, и быть с ней… прямо тут, на стойке бара…
– Так ты уже придумал, как они добрались до постели?
– А если придумаю… оно сбудется?
Нежно-нежно, чуть касаясь губами прелестной шейки…
– Что?
Она подставила ушко…
– То, что я придумал.
Лизнул это ушко…
– А ты хочешь, чтоб сбылось?
Откинула голову назад, залезла руками под его уже расстегнутую рубашку…
– Да…
Стал жадно целовать в шею.
…всю обцеловать, пуговицы долой, боже, задохнусь от желания…
– наш договор… скажи «я хочу»… сам скажи…
– я хочу…
– хочешь меня?
– хочу тебя… с ума схожу… – без остановки говорил какие-то безумные слова, – это ничего, что я разговариваю?.. всю тебя зацелую, да? ты ведь хочешь?..
– хочу… всего, что ты умеешь…
Целует… стонет, дрожит… обожаю ее… кричит, как в первый раз… нет, ей жестко… не выдержит…
Он поднял ее, понес к роскошной постели с какими-то немыслимыми серебристыми простынями, уронил в них, содрал с себя остатки одежды…
Это безумство продолжалось долго, ей казалось, бесконечно, он вытирал пот с нее и с себя серебристыми тряпками, кусал и целовал ее плечи, губы, стонал и кричал, в самом конце так громко, так сладко кричал…
Андрей Дашков, «звезда востока», многократный секс-символ страны, до сих пор ни разу в жизни не мог себе этого позволить! Дома были теща, дети и никакой звукоизоляции.
Наконец, он с рычащим стоном рухнул на нее, подмял под себя, попытался поцеловать, но, не донеся поцелуя до цели, уснул мертвым сном.
Фиби полежала немного под ним.