«А если его толкнула на самоубийство сила, которой владеет Ренато Д.? Если ему было внушено вскрыть себе вены и броситься в канал в точно определённом месте?»
Я медленно сложил газету. Казалось, это сообщение — пример из Средневековья. Оно совершенно не укладывалось в голове. Самоубийство. Кроме того, жертва страдала умственным расстройством.
Пятница, 15 апреля
Теперь я более не сомневался. Я знал, я был уверен, что существуют жуткие методы победить время, отпущенное человеку, придать форму невозможному, заставить в наши дни появиться вырванных из могилы существ из прошлых веков… Мы никогда не прерывали связи с этим неправдоподобным миром, но просто забыли о нём. Поэтому человек превратился в калеку, лишившегося своих древних сил, в иллюзорное создание, страдающее от собственного невежества.
Так человек отказался от своего божественного звания, от головокружительной божественности своего я. Падший бог согнулся перед призрачными богами, диктовавшими ему свою мораль, и он стал плакать в темноте, как ребёнок, цепляясь лишь за материальные формы, существующие в мире. Этот человек начал верить в смерть. И тогда смерть стала существовать.
Ренато Д. сделал большие глаза. Его удивление не было притворным.
— Повторите, пожалуйста! — сказал он.
— Безумец с площади Святого Марка. А если мы знаем убийц?
Казалось, он ничего не понимал:
— Ну, тогда бегите скорее в полицию. Не понимаю, что вы хотите сказать. Я, как и вы, читал вчерашнюю газету. Кажется, там речь шла о самоубийстве, или нет?
— Оставим эту тему, в конце концов, этот разговор ни к чему нас не приведёт. Кроме того, возможно, это было и самоубийство, — устало ответил я. — Видите ли, поначалу я хотел отнести явление у острова «Семи мертвецов» на счёт галлюциногенного эффекта белладонны. Думаю, что здесь я тоже ошибся. Там действительно что-то было. Мы не можем больше это отрицать. Нам остаётся лишь доиграть игру до конца.
Ренато Д. покачал головой.
— Доиграть до конца! Но здесь речь идёт не об игре и не о средстве проверки ваших воззрений. Все это куда серьёзнее, чем вы думаете. Эта игра может стоить вам жизни… или рассудка. Чтобы играть, надо становиться гроссмейстером.
— Снова вы правы. Стать гроссмейстером! Вы подводите меня к разговору о моей самой лелеемой мечте. Я знаю, что всё остальное не имеет значения. Победить смерть! Мы — достойные наследники Фауста.
На бледных губах Ренато Д. заиграла улыбка. Из кожаной папки он достал фотографию и протянул её нам.
— Вам это знакомо? — На снимке были запечатлены неподвластные времени руины, возвышающиеся на скалистом пике над зелёной долиной. — Перед вами развалины замка Дракулы. Этот снимок был сделан в Трансильвании менее двух лет назад. С тех пор там ничего не изменилось. Это место сохраняет гордый дух его создателя. Вы только что говорили о Фаусте. Может ли какой-нибудь другой вид в большей степени напоминать о нём?