— Вы невыносимы, — признала я, сдаваясь.
— Я и не спорю. Хотите, чтобы я вас выпустил за пределы дворца? Вам нужна свобода? — вдруг отпрянул он от меня, находя мой затуманенный взор.
— Хочу, — рвано выдохнула я, осознавая, что грудь тяжело вздымается, а сердце стучит, словно сумасшедшее.
— Тогда выиграйте этот отбор. Выиграйте, и я клянусь, что не стану усаживать вас в казематы. Клянусь, что никто и никогда не причинит вам зла. Клянусь, что воспользуюсь вашей помощью лишь единожды.
— Но если я выиграю этот отбор, то…
Тьма взметнулась, возвращая нас в гостиную, чьи двери вели прямиком в сад к лабиринту. Меня резко замутило, повело, но Ранисах успел меня поймать.
— Выбор за вами, — улыбнулся мужчина, помогая мне выпрямиться.
— Вы не оставляете мне выбора, — посетовала я, едва сдерживая нервный истерический смех.
— Разве? — придерживал он меня за руку, подводя к входу в лабиринт.
— Я вам даже сейчас могу дать ответ. Я не буду вашей игрушкой, Ваше Высочество, — шагнула я в лабиринт, не собираясь оборачиваться. — Мне предпочтительнее казематы.
Так страшно и одновременно больно. Все мужчины одинаковы, как ни крути. Я прекрасно понимала, зачем Ранисах дал мне этот выбор. Он был на сто процентов уверен в том, что я отвечу ему согласием. Соглашусь и приложу все усилия к тому, чтобы выиграть этот проклятый отбор. Но ошибся, потому что я слишком хорошо понимала последствия.
Ему нужна королева. Та, на кого он сможет переложить часть своих обязанностей. Если смотреть открыто, то лучшей кандидатуры среди участниц не найти. Просто потому, что я уже знаю, что это такое. Знаю изнутри, потому что целых три месяца исполняла роль императрицы, хоть и звалась второй женой императора. Политика, только и всего.
Ко всему прочему я являлась живым артефактом, а значит, могла усилить чужую магию в разы. Какой дурак отпустит от себя такое сокровище? Кто решится на то, чтобы отдать такую власть кому-то другому? Получив меня, Ранисах запросто выиграет любые войны, выбьет свободу Реверонгу силой, да так, что всем с этой силой придется считаться, но я…
Я потеряю слишком многое. И в первую очередь возможность воспитывать собственную дочку. И это уже не говоря о том, что она будет считаться бастардом, а значит, прославится в негативном ключе на весь свет. Она лишится детства, лишится любви, всего, что есть у нормальных детей. Готова ли я пожертвовать дочерью? Нет, никогда.
Этим простые, свободные люди и отличались от аристократов. Я не леди. Никогда не была леди и не собиралась придерживаться кем-то выдуманных правил. У меня были родители, которые показали мне, какой должна быть семья. И пусть у моей дочери никогда не будет отца, но никто не посмеет упрекнуть ее в том, что она бастард. У простого люда нет таких заморочек.