– Зачем пришшла?
– Я… Что-то блокирует во мне магию ведьмы… Это может убить меня, если дракон начнет выходить из-под контроля.
Женщина усмехнулась.
– Тут и думать нечего! Ты ведь из рода Эссени?!
Я кивнула.
– Да. Но как вы узнали?
– В твоем роду, и еще в нескольких, магия ведьм просыпается лишь после любви. После ночи любви, понимаешь? Это было древнее заклятие, для того, чтобы сила ведьм могла послужить демонам. Именно поэтому они берут девушек из строго определенных семей… Не вссссе ведьмы им подходят.
Чуть шипящие нотки в голосе ведьмы раздражали, но я все же сумела заставить себя вежливо улыбнуться.
– Вы уверены в этом?
Ведьма кивнула.
– Это точно так… Есть еще кое-что… Ты неправильная драконица, Вивьен.
– Неправильная?
– Да. Ты – самородок. Последнее существо, которое зародилось само по себе. Разве это не удивительно? Сама судьба предрешила все за тебя. Этот мир решил отомстить ведьмам и демонам, возродив драконий род.
Я усмехнулась.
– Это как раз еще одна проблема, с которой я пришла к вам. Дело в том, что тот второй дракон… Он нравится мне. Немного. Совсем чуть-чуть… Но я боюсь, что он виновен в смерти моих родителей. И еще других людей… Вернее, ведьм.
Женщина приподняла бровь. В руках ее оказалась колода с картами.
– Каков этот мужчина из себя? Карты скажут мне всю правду!
Я задумалась? Как описать Арнста Ниаро?
– Сильный… – выдала я. – Загадочный. Странный. И почему-то его все любят!
Ведьма захохотала, хотя мне это больше напомнило воронье карканье.
– Значит, подозрительный!
Я закивала головой.
– Ага! Самое подходящее определение.
Гадалка вначале хотела сделать расклад, но передумала.
– Нет. Карты могут обманывать. Лучше посмотрим на него в шаре. Тут я доверюсь лишь своему дару.
Я пожала плечами.
– Делайте, что считаете нужным.
Ведьма прошептала какие-то слова заклинания, а в следующий миг, я увидела, что шар потемнел. В нем словно скопился плотный туман.
– Смотри сюда! То, что тяготит твое сердце, находится здесь…
Я заглянула в шар. Ничего не было видно, и я уже хотела было сказать об этом, но вдруг туман начал проясняться, и я отчетливо увидела свой дом. Своих родителей… Сестер. Каким-то шестым чувством я точно знала, что это был день, в который произошло убийство. От осознания того, что я могу сейчас увидеть нечто ужасное, сердце сжалось, и я буквально силой заставила себя смотреть дальше.
Вот они разговаривают о чем-то за столом, только поужинав, пьют вечерний чай. Вот раздается звонок в дверь. Папа идет открывать.
– Нет… – шепчу я, а на глаза наворачиваются слезы. – Не делай этого, папа!