— Московские они, Государь… Из Кулишков… Только пока отроки науки постигали, вся их родня представилась… — перекрестился Василий Мамырев. — Сироты, в общем.
— Хороши сироты, — снова сжал кулаки Великий князь и задумался.
«А ведь дон Игнат предупреждал меня, чтобы я берёг хороших мастеров… А эти, вишь, оружейники, да ещё вои справные… Вон как лихо с казанцами разделались… Но кто же тот враг, который за один день мне столько зла учинил? Мать в беспамятстве, невестки пропали, Мухаммед-Амин на отроков яриться начал, за что и поплатился… А кто подтолкнул его к ссоре? С чего он на них налетел? Понятно, что не они бузу затеяли… Но ведь сбежали, сукины дети!.. Авось найдут их, тогда всё расскажут… Эх, не было печали… А тут ещё митрополит воду мутить начал…»
— Дон Игнат, — вздохнув, Иван III обратился к послу, — мать у меня при смерти…
— Сочувствую, Иван Васильевич, — тут же отреагировал Лемезов. — Может мой врач, чем поможет?
— Может и поможет… Она находится в Вознесенском монастыре. Мой человек проводит твоего врача… Пусть выяснит, долго ли ей осталось… Главное, чтобы не болтал нигде языком. Это понятно?
— Само собой, — кивнул посол. — Врачебная тайна, как и тайна исповеди, огласке не подлежит.
— Ну, тогда ступай, — махнул рукой Иван III.
После того, как Лемезов покинул княжьи палаты, Московский Государь ещё некоторое время сидел в раздумье. Дьяк Василий Мамырев, стараясь не нарушить царственную думку, тихонько стоял в сторонке и тоже размышлял над случившимися сегодня событиями. Его люди, как и люди князя Хованского, опросили всех, кто проживал в Вознесенском монастыре. Очень быстро выяснилось, что пропавшие насельницы родом из Твери. По всему выходило, что именно туда тянутся ниточки заговора. Только дьяк очень сомневался, что две простые бабы смогли провернуть такой хитрый план. Значит, кто-то направлял их действия, находясь здесь, в Москве… И ещё, коли за всем случившимся стоит Тверской князь, то навряд ли он станет в одиночку выступать против Москвы. Гуртом бить батьку завсегда легче… Но кто у него в союзниках? Неужели сбежавшие княгини? Так ведь нет за ними никакой силы, хоть и считаются богатыми наследницами… Наследницами? А ведь Михаил Борисович-то вдовец! От этих мыслей дьяка обдало жаром… Однако он не спешил делиться своими выводами с Великим князем. Являясь опытным царедворцем, Мамырев хорошо знал, что слово — не воробей, поэтому прежде, чем открывать рот, необходимо всё тщательно обдумать, а ещё лучше, найти доказательства. Да и вообще не стоит болтать понапрасну, советы хороши тогда, когда в них нуждаются.