— Фифа…,- не веря себе, уточнила женщина, и опять предательская слабость наполнила её тело. Парень поддержал мать.
— Мам, не надо, что ты…
Данная постепенно приходила в себя, и мозги начинали лихорадочно работать. Если Фифа, что-то сделал с домом лаконцев сейчас, когда идёт подписание мирного договора, чем это обернётся…
— Что я… — женщина отстранилась и наотмашь дала сыну затрещину, и ещё… — Ты себя видел, что с тобой случилось? И что случилось вон с тем домом? — кивнула она на всё ещё видный дым.
— Ну так получилось, переложил я… переложил… — Фифа виновато уставился в землю, — попугать я хотел… переложил…
С сыном можно и потом разобраться, подумала Даная, сейчас надо замять конфликт, который вот-вот вспыхнет, как этот дом, а что лаконцы его устроят, она не сомневалась. Видите ли, с их точки зрения, они, эгейцы, прихвостни ахеменидов, извести свободную Элладу хотят, подчинить ахеменидскому влиянию. Да, не простая будет задачка, надо мужчин предупредить, пока всё не началось, как ещё всё аукнется…
— Иди домой, и себя в порядок приведи — женщина строго посмотрела на сына, парень вздрогнул, — Из дома ни на шаг. Жди отца.
Фифа непривычно притихший пошёл к дому, из кустов выскочил его педагог, такой же грязный и дымящийся. Пока хозяин разбирался с матерью, он прятался, чтобы и ему не досталось, но вроде бы обошлось… По крайней мере он так считал, Даная покачала головой, нет, мальчики, всё только начинается. Но воспитательный момент сейчас не главное, его можно и отложить, теперь надо разгребать то, что вы натворили….
Она поправила выбившиеся, во время бега, волосы, одёрнула одежду и отправилась к серому зданию. Именно в административное здание должны будут прибежать жаловаться лаконцы.
Ага, они уже были здесь, и Филипп с Аминтором держали оборону.
— Вы могли бы поймать, того кто это сделал? — видимо, уже который раз спрашивал у светловолосых гонористых лаконцев басилевс. — Нет?
— Вы же сами ввели это в Спарте: не пойман не вор, — поддержал брата александрос. — Мы, конечно, проведём расследование, виноватый будет наказан.
— Если мы его найдём… — Филипп нервно барабанил пальцами по подлокотнику трона.
Вздохнув и напустив на себя несколько придурковатый вид, лаконцы женщин не особо уважают, особенно чужих, Даная вошла в зал. Упёрла руки в боки и по-хозяйски, как бабка с базара, при всех заорала на мужа, находившегося на совещании.
— Ты сарай ставил! Так он упал! Вот иди и ремонтируй его!
Александрос Орестид опешил, такой жену он видел раза два в жизни. Первый, когда она врала жрецам додонского Зевса, прикрывая их, ещё совсем молодых, когда они обрушили жреческую священную пещеру. Второй раз, когда в Пеллу впервые приехали атиняни, и Демосфен права начал качать.