Лаконцы захихикали, вид глупой бабы в этом варварском месте вполне отвечал их представлению об эгейцах. Что с такой дуры, хоть и красивой, возьмёшь, только детей рожать и умеет. Врывается как к себе на кухню, врывается, в мужские разговоры лезет. Кто-то даже по-мужски посочувствовал её мужу, надо же такую стерву дома иметь.
— А вы что тут двое расселись, — глупая баба заорала на басилевса и его брата. — Вы ему советовали как сарай ставить! Мне там всех перепелов передавило…
Филипп прыснул в кулак, в домах отродясь птицу не держали, на базаре покупали. басилевс у них на отсутствие соображаловки отродясь не жаловался, тут же понял, что спектакль неспроста перед зрителями устроили.
— Сейчас всё уладим и вернёмся к вопросу, — успокоил он лаконцев, дескать, вы же видите, женщина не в себе, ещё покусает…
Лаконцы уже не скрываясь хихикали. Лучшая защита — это нападение. Даная как дочь, сестра и жена правителей это знала. Она перевела свой взгляд на пострадавших лаконцев, выбрала того, кто потише и не блещет умом, вспомнила весь простонародный диалект…, и понеслось.
— А ты, милок… — Даная видя благодарную аудиторию, вошла в раж, — Уж не ты ли мой сарай подтолкнул, больно вид у тебя хитрый, и, кажись, твои сапоги мелькали в кустах, когда сарай на перепелов падал. Ой и кричали они бедные, ой и кричали…
— Очнись, мать, показалось тебе, — хмыкнул лаконец.
— Ах показалось! Меня чуть бревном не зашибло! Или ты считаешь, мой муж строить не умеет?!! Сарай сам упал! Так это ты ему помог! Я перед богами присягну, что такой как ты толкнул стеночку!!
— Видать, бревном её всё же задело, — тихо проговорил лаконец на косые взгляды своих, и отворачиваясь от столь вздорной бабы. Смеяться лаконцы перестали.
Муж подхватил Данаю под белы ручки, она вырывалась и огрызалась с лаконцами. Войдя в роль, Филиппу пришлось помогать уводить разбушевавшуюся женщину, оставя брата с жалобщиками.
— Лапушка, Лапушка, успокойся… — непрестанно твердил сконфуженный муж.
Отойдя от зала, Даная переменилась.
— Фифа их дом поджёг, — тихо шепнула она, мужчины резко взгрустнули, теперь придётся не только отбрёхиваться, но и дело на тормозах спускать, а они ещё за счёт лаконцев поживиться хотели. И тут она опять заверещала, так, чтоб в зале слышно было — Сарай мой, сарай!!!! Этот ворог его сломал!!
— Пойду с ними разбираться, — страдальчески возвёл глаза к небу Филипп. — Они не видели кто… Сейчас в связи с твоим столь громким приходом их напою в качестве успокоительного. А там, дадут боги, уболтаю. Только это… сарайчик твой придётся того…