Эльфы Верхнего Мира и эльфы Подземного королевства говорили на одном языке кам'рэ, имея в словаре незначительные расхождения, потому ученик чародея легко понимал, о чем изредка переговаривались солдаты. Слепое подчинение владыке, страх ослушания, непреложное исполнение указов, исходящих от главнокомандующего и шерлов, сквозили через каждое слово исчадий ночи.
Эридан поморщился и рухнул на решетки. Пошевелил онемевшими локтями и понял, что не чувствует рук ниже запястий, веревки перетягивали жилы мертвой хваткой. Попросить о помощи не хватало сил, язык онемел. Да и кого попросишь, если каждый второй, как и он — связан и обездвижен, а некоторым особо крикливым еще и заткнули рты и надели на головы мешки.
Поблизости зарыдала женщина.
— О, дитя, о, свет моих очей, не покидай меня. Лерал, сын мой.
По щекам солнечной эльфийки катились слезы. Некогда прекрасная благородная дама с большими голубыми глазами и роскошными русыми волосами в блеске которых оживал солнечный свет, теперь, потеряв лоск и лучистую стать, выглядела не лучше нищенки, перепачканной чужой кровью и перемазанной золой и грязью. К себе она прижимала молодого воина, почти ребенка, и не переставала рыдать. Доспехи с бесчувственного эльфа сняли — на груди несчастного багровело пятно. Судя по плотно смеженным векам и неестественно запрокинутой голове, синюшному цвету и распростертым рукам ладонями вверх, воин умер или умирал.
— Молчать! — Вскричал солдат, хлестнув по стальным прутьям хлыстом.
— Убийцы! Исчадия ночи! Будьте вы прокляты! Будь проклят весь ваш жестокий бессердечный народ! — Зашипела женщина, заходясь от ненависти. — Наступит день и кара настигнет вас!
— Этот солнечный сдох? — Солдат присмотрелся к воину на ее руках. — Точно. Рагнар! Помоги! — Окликнул напарника, ехавшего рядом.
— Стой! — Скомандовал Рагнар и развернул коня.
Клетки звякнули и остановились. Двое темных солдат спешились, вскрыли огромный навесной замок и с ходу заскочили внутрь. Женщина уже поняла, они пришли забрать тело ее сына, выволочь и бросить на сухую землю, оставив без должного погребения.
— Нет! Нет! — Она вцепилась в бездыханное тело. — Не пущу! — Кричала, удерживая сына за широкие рукава нижней рубахи.
— Отпусти! Отпусти, я сказал, — прошипел первый и замахнулся, но женщина каким-то чудом изловчилась и пнула его в колено каблуком сапога.
Он, падая на прутья, взревел.
— Мерзавка! — Обезумевшие от гнева глаза обожгли пленницу. — Вытаскивай тело, Рагнар, — обратился он к сослуживцу, — а этой, займусь я.
— Не трогайте ее! — Завопил Эридан, пытаясь подползти ближе, хотя понимал, помощи от него все равно никакой. — Ее сын умер, проявите хоть каплю милосердия!