– Не исключено. Есть еще вопросы?
– У меня уйма вопросов, Микаэл! – взорвалась девушка, наконец, – может быть, все– таки хоть иногда будешь интересоваться моим мнением хотя бы на какой– то счет, а? Так смело говоришь о детях, словно это как сходить в магазин, купить хлеба… Хотя подожди, в магазин же мне тоже не дозволено….
– Зачем тебе в магазин? За тебя покупают все, что нужно.
Закатила глаза, борясь с яростью и неизбежно подступающими слезами.
– Наша свадьба через месяц… Зачем тянуть? Я хочу, чтобы ты подарила мне сына… Что в этом такого странного? – более спокойным голосом заговорил Микаэл, видя ее состояние.
– В том, что я не хочу пока никаких детей, – выдыхает со злостью Оксана, – может быть, для начала надо было меня спросить… Мне ж рожать как– никак…
– Что значит «тебе рожать»? Все женщины рожают, это ваше предназначение…
– Замолчи Микаэл, просто замолчи…– разворачивается и собирается было быстро ретироваться из комнаты, как чувствует на затылке крепкий захват.
– Сюда иди, мы кажется не договорили, куда ты собралась?!
– Пусти, Микаэл… Мне больно…– выдает сквозь слезы… Как только он видит ее глаза, сразу отступает…Снова немного смягчается…
Громко ругается вслух, отходит к окну.
– Чего тебе еще не хватает, Оксана? Я ведь все делаю так, как хочешь именно ты… С родителями помирился, к психологу записался… У твоих в России все теперь в шоколаде… Я хотел по– тихому оформить наш брак, но согласился на этот мамин бред с красивой свадьбой, которая даже тебе, судя по всему, не нужна, если дизайнер твоего платья мне названивает, недоумевая, почему ты никак не позовешь ее на примерку… Ну что еще? Чего еще тебе не хватает?
Снова подходит к ней, прижимает ее к себе… а она выкручивается из его захвата.
– Все это ты делаешь не для меня, а для себя, Микаэл. Это нужно прежде всего тебе…
Он психует, с силой скидывает вазу, стоящую на комоде рядом. Быстро выходит из зала, оставляя ее одну…
Возвращается через пятнадцать минут. Находит Оксану сидящей на диване, смотрящей в одну точку и обнимающей себя.
Садится рядом, тоже обнимает ее…
– Ты права, совсем не выходим вместе… Я действительно дурак, бабочка… Сегодня вечером приглашаю тебя в театр… Балетная труппа национального театра Сирии возвращается с гастролей, будет торжественный концерт… Как раз танцы, как ты любишь… Забыл совсем об этом, отец хотел, чтобы мы были. Он говорит, словно запрограммированный, на автомате… Она чувствует эту фальшь… В его тоне нет раскаяния… Просто… Возможно, он так идет к ней на встречу… Не более того…
Через пару часов она спускалась по лестнице, готовая к выходу. Микаэл оглядел ее и впервые его лицо не сложилось в маску недовольства. Либо он попросту опять поборол себя. К ее облику нельзя было придраться. Платье было слегка свободным, струилось по телу, прикрывая его, образ завершал платок в цвет на голове. Ее изумрудные глаза служили едва ли не главным украшением этого скромного, но изысканного наряда.