– А ваша дочь, как она смотрит на возможный отъезд? – осторожно спросила я.
Мои слова вызвали лёгкое замешательство, но графиня быстро нашлась, что ответить:
– Она согласится с каждым моим решением. Я хорошо воспитала своих дочерей, ярла.
– Безусловно, – кивнула я, не теряя невозмутимости. – И всё же, полагаю, ваше сиятельство, вам известно о наличии у неё сердечных привязанностей. Чувствует ли ваша дочь в себе силы, чтобы достойно, не год, не два, целую жизнь, представлять ваш род в другой стране? Если она сможет принять чужие, иногда непонятные, обычаи и традиции и взрастить любовь к ним в сердцах своих детей, то, думаю, вы сделаете правильный выбор, отправив её за Свирепое море.
В глазах графини промелькнуло удивление и что-то похожее на уважение:
– Ярла Виртанен, благодарю вас за не по годам мудрый совет, – на этот раз её поклон был гораздо ниже и продолжительнее, чем приветственный. – Несомненно, мне давно следовало поговорить с Катариной об этом. Так я и поступлю.
Король снова подал мне руку, и, когда наши пальцы в перчатках соприкоснулись, я почувствовала лёгкое пожатие. Смотреть на государя сейчас, на людях, не будучи его женой, было бы непозволительным, но мне так хотелось увидеть в его глазах теплоту! Ту самую, которая согревала меня в его постели не хуже объятий и поцелуев.
По возвращении в галерею нас встретили нетерпеливые взгляды других участниц. Я испытала небольшое разочарование, когда государь довёл меня до места на скамье и, поцеловав руку, повернулся к Эрике, вызвавшейся быть второй. К сожалению, слышать отсюда вопросы придворных и ответы соперниц не получалось.
Мы сидели тихо, почти не общаясь. Ярла Янссон и Оскар изредка перекидывались ничего не значащими для нас фразами. В глазах Ингрид я прочла любопытство, Тира подвинулась чуть ближе и приветливо улыбнулась. Лишь Бекка смотрела куда-то в сторону взглядом встревоженного животного.
Я хотела подсесть к ней и успокоить, несмотря на явное желание Тиры начать разговор, но в один миг всё изменилось…
Моргнув для верности, я вначале подумала, что у меня что-то со зрением, а потом ощутила привычный жар в груди и ладонях. Значит, не показалось. Три соперницы и даже распорядители, безмолвная стража у дверей, все стали Тирой.
Я оглянулась по сторонам, но помощи ждать было не от кого. Жжение в ладонях говорило, что кто-то хочет меня сильно напугать. Так, чтобы я перестала контролировать Дар, и произошёл выплеск энергии – настолько мощный, что мог бы причинить кому-то вред. Это доказало бы: я не то что не годна на роль королевы, меня вообще опасно пускать в приличное общество.