градов, еже есть Рязани и Мурома: Марфа убо мужу некоему от честна
[495] рода рязанские земли, именем Иванну, но зело небогату; Мария же мужу от племяни нарочита
[496] земли муромския, имянемъ Логвину, богатством же преизобилующу, аще и не зело велика суща рода. О отечествии же имян ею и прослытия роду
[497] не поведано ми бысть.
Та же по некоемъ времени Иванну и Логьвину случися има снитися[498] к сродникам жену своею. Егда же приспе время вечери быти, бысть между има пря[499] о седении места:[500] Иванну убо хотящу первосидения честнаго ради отечествия своего, такожде и Логвину желающу богатства ради своего. И таковаго ради начинания и гордости своея — вина[501] бысть разлучитися има от себе, не помянуша бо реченнаго Господемъ: «Егда званъ будеши ким на бракъ и на вечерю, шед не сяди на преднемъ месте» и прочая, и паки: «Иже хотяй в вас болий быти, да будетъ последний»[502] и прочая. И апостолу глаголющу: «Иже высоко в человецех, мерзость есть пред Богомъ»[503]. И за сию убо вину не токмо сии едини разлучастася друг от друга, но и женама своима между себе до смерти своея изволиша ни писании[504] ссылатися.
По неколицех же летех, якоже последи рекоша, случися Божиим судом преставитися Иванну и Логвину во единъ день и во един часъ. Женама убо ею[505], Марфе не сведомо бысть про Логвинову смерть, Марии же про Иваннову смерть. Тогда же убо по лишании мужу своею встужившемася има сестра по сестре. И рече болшая сестра Марфа к себе сице: «Шедъ, посещу аз зятя своего Логвина и поклонюся ему и сестру свою да вижду. И, аще будетъ зять мой призритъ[506] на мое смирение, аз же потщуся в дому его и пребывати. Аще ли презритъ[507], аз же, токмо с сестрою си созревся[508] и прощения получивши, восвоя возвращуся». Такожде и меншая сестра Мария рече в себе: «Иду к зятю Иванну. Поклонившася ему, с сестрою ся узрю. И аще зять мой приятелствен ми явится, и аз от имения своего удоволю его, и он такоже, яко и муж мой, богат и славен будет по своему достоинству». И тако поидоста сестра к сестре.
И по Божию изволению снидостася на пути бълиз града Мурома и сташа каяждо к себе[509]. Тогда пославъ меншая сестра слугу своего известно испытати, кто есть ста ту: «Егда ли будет кая, рече, жена, и мы вкупе снидемъся. Аще ли будетъ мужескъ пол, и мы вдале отидем». И шедъ слуга ея и вопроси техъ: «Къто сим путемъ грядет?» И отвещаша ему: «Идет вдова к сестре своей». И, пришед, слуга возвести сия госпоже своей. И госпожа его рече: «Добре убо нама снитися вкупе!» И тако сошедьшеся и поклоншемася друга друзе, в лицехъ же своих не познастася, яко беша сестре.