Девица же рече всемъ ту седящимъ: «Востаните вси и изыдите во стретение своего великаго князя, а моего жениха», — они же дивляхуся.
Великий же князь вниде в храмину[582], идеже бяху отрокъ и девица седяще, всемъ же воставшимъ и поклоншимся великому князю, им же не ведущим пришествия его и прощения просящим, князь же повеле имъ сести, да видитъ жениха и невесту.
Девица же в то время рече отроку: «Изыди ты от мене и даждь место князю своему, онъ бо тебе болши[583] и женихъ мой, а ты былъ сватъ мой».
Великий же князь узре ту девицу зело прекрасну, и аки бы лучамъ от лица ея сияющимъ, и рече великий князь отроку своему Григорию: «Изыди ты отсюду и изыщи ты себе иную невесту, идеже хощеши, а сия невеста бысть мне угодна, а не тебе», — возгореся бо сердцемъ и смятеся мыслию.
Отрок же из места изыде повелениемъ его; великий же князь поимъ[584] девицу за руку и поидоста в церковь святаго великомученика Димитрия Селунскаго, и сотвориша обручение и целование о Христе, якоже подобаетъ, потом же и венчастася в той же день; и тако бысть велия[585] радость у великаго князя той день до вечера, бяше бо летомъ, и селянъ повеле покоити день и нощъ[586]. Идущу же великому князю после венчания от церкви ко двору, тогда оный соколъ его любимый виде господина своего, идуща с супругою своею, сидя на церкви, начатъ трепетатися, якобы веселяся и позирая на князя. Князь же вопроси своих соколников: «Слетелъ ли к вам соколъ или нетъ?» Они же поведаша ему: «Не летитъ с церкви». Князь же, возревъ на него, кликнулъ его своим гласомъ, соколъ же скоро прилете к великому князю, и сяде на десней[587] его руце, и позирая на обоихъ, на князя и на княгиню. Великий же князь отдаде его соколнику. Отрок же той великою кручиною одержим бысть, и ни яде, и ни пия. Великий же князь велми его любляше и жаловаше, наипаче же ему не веляше держатися тоя кручины, и сказа ему сны своя, якоже видехъ во сне, тако и збысться Божиимъ изволениемъ.
Отрок же той в нощи положилъ мысль свою на Бога и на Пречистую Богоматерь, да якоже восхотятъ къ которому пути, тако и наставят; и снем с себя княжее платье и порты, и купи себе иное платье, крестьянское, и одеяся в него, и утаися от всехъ своих, и изыде из села того, никомуже о сем не ведущу, и поиде лесом, незнаемо куды.
Наутрие же великий князь того отрока воспомянув, что его у себя не видитъ, и повеле своим боляром, да пришлютъ его к нему; они же поискавше его много и не обретоша нигде, токмо платье его видеша, и великому князю возвестиша о немъ. Князь же великий о немъ велми печаленъ бысть, и повеле искати его сюду и сюду, по реке и в кладезяхъ