, окроме раненыхъ.
На другой день в зорю светлую опять к нам турские под город прислали толмачей своих, чтоб нам дати им отобрати от града побитой их трупъ, который у нас побитъ под Азовом, под стеною города. А давали нам за всякую убитую яныческу голову по золотому червонному, а за полковниковы головы давали по сту талеров. И войском за то не постояли им[849], не взяли у них за битые головы серебра и золота: «Не продаем мы никогда трупу мертваго, но дорога нам слава вечная. То вам от нас из Азова-города, собакам, игрушка первая. Лише мы молотцы ружье свое почистили. Всем то вам, бусурманам, от насъ будет! Иным нам васъ нечемъ подчивать, дело у насъ осадное!»
В тот другой день бою у нас с ними не было. Отбирали они свой побитой трупъ до самой до ночи. Выкопали ему, трупу своему, глубокой ровъ от города три версты и засыпали ево тут горою высокою и поставили над ними многие признаки[850] бусурманские, и подписаны на них языки розными.
После того в третей день опять оне к нам, турки, пришли под город со всеми своими силами, толко стали уже вдали от насъ, а приступу к нам уже не было. Зачали ж их люди пешие в тот день вести к нам гору высокую, замляной великой вал, выше многим Азова-города. Тою горою высокою хотели нас покрыть в Азове-городе своими великими турецкими силами. Привели ее в три дни к нам; и мы, видя ту гору высокую, горе свое вечное, что от нее наша смерть будетъ, попрося у Бога милости и у Пречистые Богородицы помощи и у Предотечина образа[851], и призывая на помощь чюдотворцы московские, и учиня межъ себя мы надгробное последнее прощение другъ з другом и со всеми христианы православными, малою своею дружиною седмью тысящи пошли мы из града на прямой бой противу их трехсот тысящъ. «Господь Сотворитель, Небесный Царь, не выдай нечестивым создания рукъ своих! Видим оних сил пред лицем смерть свою лютую. Хотят насъ живых покрыть горою высокою, видя пустоту[852] нашу и безсилие, что нас в пустынях покинули все христиане православные, убоялися их лица страшнаго и великия ихъ силы турецкия. А мы, бедныя, не отчаяли от себя твоея владычни милости, ведая твоя щедроты великия. За твоею Божиею помощию, за веру христианскую помираючи, бьемся противу болших людей трехсот тысячь и за церкви Божия, за все государьство Московское и за имя царское!»
Положа на себя все образы смертныя[853], выходили к ним на бой, единодушно все мы крикнули, вышед к ним: «С нами Богъ! Разумейте, языцы неверные, и покоритеся, яко с нами Богъ!»[854]
Услышали неверные изо устъ наших то слово, что с нами Богъ, не устоял впрям ни одинъ противъ лица нашего, побежали все и от горы своей высокия. Побили мы их в тот часъ множество, многия тысящи. Взяли мы у них в те поры на выходу, на том бою у той горы, шеснатцать знаменъ одних яныческих да дватцать восмъ бочекъ пороху. Тем то их мы порохом, подкопався под ту их гору высокую, да тем порохом разбросали всю ее. Их же побило ею многия тысящи, и к нам их янычаня тем нашим подкопом живых их в город кинуло тысячу пятсот человекъ!