Помале же и въторый сынъ Симионъ разболеся, покаявся и причастникъ бысть животворящимъ тайнамъ Христа, Бога нашего. И тако преставися, и положенъ бысть во Иосифове манастыре со братомъ своимъ. Мати же много плакавши, якоже древняя Клеопатра,[56] и повсегда по нихъ многи милостыни творяше и священныя службы, и единемъ меншимъ сыномъ Андреемъ утешашеся. И моляшеся, еже темъ погрестися. И по времени преставися, и темъ погребена бысть.
И сотворивъ памяти ея священноприношениемъ и многими милостынями, и свободь бысть ото всехъ. И расмотривъ нестоятелное мира сего, — бе бо зело смысломъ совершенъ и добре веды Божественое писание, — и поревнова божественому Святоши,[57] отвержеся мира, и множество служащихъ ему свободою почте, и всехъ удовли. Они же со многими слезами проводиша его въ манастырь отца Иосифа. И рукою его отлагаетъ власы, и облеченъ бысть въ священный иноческый образъ, и нареченъ бысть Арсение. И многое богатьство, и села свои — все приложи къ манастырю отца Иосифа,[58] а прочее богатьство свое, много суще, разда рабомъ своимъ и нищимъ. И бысть нищь Бога ради, и странными ризами одеянъ, и въ странныхъ службахъ повсегда тружаяся въ хлебне и въ поварне, яко единъ отъ нищихъ, и ко всемъ стяжа смирение и терпение много, яко инъ никтоже. И ко отцу Иосифу велию веру стяжа, и по его воли все творяше, якоже сынъ присный; и не токмо зде съ нимъ желаше быти, но и по смерти. Сотвори же родителемъ своимъ и себе память вечну въ Иосифове манастыре, еже поминати ихъ во вседневномъ списке, доколева и манастырь Пречистыя стоитъ, и по шести трапезъ ставити на всяко лето по нихъ и по собе на братию и на нищихъ.[59] Таковымъ благотворениемъ не точию себе ползова, но и родителей своихъ недостаточное наверши.
Отцу же Иосифу отшедшу къ Господу, онъ непрестанно моляшеся въ его: гробници Господу Богу и пречистой его Матери, и отца Иосифа призываше на молитву, и желание простираше, еже отрешитися плоти и быти съ нимъ. И услыша Богъ молитву его; и не по мнозе времени, мало поболевъ, наложи на ся великий ангельский образъ, и, причастився животворящаго тела и крови Христа, Бога нашего, и простився со всеми, веселымъ лицемъ отойде къ Господу. Братиа же зело пожалеша о немъ. Бе бо мужь благъ, и языкомъ сладокъ, всехъ Господа славяше, и лицемъ светелъ, браду черну, и густу, и не добре велику имяше, на конець разсохата, и возрастомъ умеренъ. Положиша его во приделе церковнемъ съ братиами его, преже отшедшими, славяще Бога, ему же слава ныне и присно.
О ОТЦЫ МАКАРИИ КАЛЯЗИНЬСКОМЪ
[60]