и нарече имя ему Петръ. И бе Петръ в учении Господни по вся дни въ святилище у владыки. И преставися святый владыка Кирилъ, и погребоша его честно с песньми;
вечная ему память! И приа престолъ святый владыка Игнатий;
[104] и нача крыти оловомъ и дно мостити мраморомъ храмъ святыа Богородица ростовскиа, въ Орду ходя, емля оброкы царьскиа. Петръ же, яко навыче у владыкы, молитвы плачевныа дневныа и нощныа приносити къ Богу и непристаннаго поста не оставаяся.
И царьские своеа не преставая утехы: бе выездя при езере Ростовстем птицами ловя. И единою же, ему при езере ловящу, по обычней молитве усну. И вечеру глубоку сущу, и приидоста к нему два мужа светла, сущу акы солнце, и възбудиста и, глаголюще: «Друже Петре, услышана бысть молитва твоа и милостыня твоя взыдоша пред Богом».
Оле чюдо, братие! Како не удивимся милостивней силе: в неверии раздаянне, а в вере услышанно быти. Аки древний Еустафий Плакыда[105] в неверии милостыня дая бе, а в вере, како сий, сугубы и зде приа мзды и по труде — Царствие Небесное. О сей бо милостыни Господь рече своими усты: «Не 5 ли птиць на единой цениста цате, ни едина их не забвена есть пред Богом».[106] Тако ти и сего блаженаго Петра милостыни в неверии раздаянна, а в вере и молитве услышана бысть.
Петръ же, възбнувъ, виде два сиа мужа, паче възраста человечя, мнети ему от ужасти — акы до облак, а светлостию акы весь миръ осиающи. Въ ужасти въставъ и падеся дващи, въста и падеся и въ третий такожде. Сиа же светлаа мужа яста и за руку и глаголаста ему: «Друже Петре, не бойся, ве естве послани к тебе Богомъ, въ ньже верова, крестися, укрепит род твой и племя и внуци твои до скончаниа мира, и въздати тебе мьзду милостыня твоеа, а противу трудом твоимъ вечная благая приимеши».
И вдаста ему два мешца и глаголаста: «Възми сия мешца, въ едином ти злато, а въ другомъ — сребро. Утро да идеши въ град, вымени три иконы — икону святыа Богородица съ младенцемъ, икону святаго Дмитриа и святаго Николы — и вдаси на них, еже просят менящии». Петръ же възревъ на ня и виде акы человека, и взя мешца, и мнев, акы в татарех племя его укрепляета, не разуме глаголемаго ими.
И, събра ума, рече има: «Господиа моя, аще въспросят менящи из мешець от иконъ, что сътворю? А вы кто есть?» И реста ему два светлая мужа: «Мешца сиа дръжиши у собе в запазусе, инеми и неведоми, а въпросят менящии 9 сребряных, а 10-тый златъ. И ты даждь по единому, и, взем иконы, да иди ко владыце и рци ему: “Петръ и Павелъ, Христова апостола, посласта мя к тобе, да устроиши церковь, идеже азъ спах при езере. А се знамение ею иконы сиа вымених, а мешца сиа въдасти ми. Да что ми велиши сътворити?” И елико ти речеть сътворити, сътвори. А ве есве Христова апостола Петръ и Павелъ». И невидима быста.