Изредка каравану приходилось останавливаться и длинными широкими кривыми ножами, которые здесь назывались серпами, срезать выросшие за несколько дней и цепляющиеся за фургоны ветки. Южная растительность очень быстро завоёвывала себе место под солнцем.
Глеб, всё ещё опасающийся чужого внимания, не терял бдительности. Мысли читать у него не было возможности, а вот считывать по кокону эмоции вполне мог.
Павел с пистолетом за поясом, укрытым от посторонних глаз длинной рубахой, почти не отходил от их повозки, которая фактически была большим фургоном, покрытым грубой материей от непогоды и солнца, а внутри было место для женщин и ночевали они там же на вещах. Мужчины обычно спали под фургоном.
Их маленькая команда выросла на шесть человек. Глеб взял с собой мать Киры Олгу и ещё троих мужчин, её соседей, которые показались ему самыми надёжными. Двое помоложе и один постарше.
Павел так и не понял, почему Глеб выбрал именно этих Олгиных соседей. Маг выбрал их по каким-то ему самому понятным признакам из десятка претендентов, приведённых матерью Киры. Для этих троих сопровождение повозки было просто хорошим заработком, обычным для этих мест. Повозки без охраны не ездили.
Олга, невысокая миловидная женщина со славянским типом лица, убранными в косу русыми волосами, с хорошо сохранившейся фигурой казалась Павлу совсем молодой, ей было около сорока лет, а то и тридцать пять. Для мужчины с его менталитетом семидесятилетнего она казалась почти девочкой.
Как выяснилось, мать Киры была совсем не против этой свадьбы, сговоренной братом мужа, и считала, что дочери ещё и повезло: Киру отдавали в зажиточную семью, муж будет молодой, а характер у дочери строптивый, весь в отца и его родню, так что сама за себя прекрасно постоит даже в чужом доме и городе.
Еще двоих сопровождающих к свадебному фургону приставил Жинг. Всё-таки Кира от его имени ехала к жениху, везла подарки и выходила замуж. Нужен был хороший присмотр. Эти двое держались особняком, хоть и всегда ехали рядом с фургоном на приземистых выносливых лошадках.
Один из этих присланных, широкоплечий рослый кареглазый Хан, и оказался тем самым сыном, которого опасалась Кира. Глеб хотел было сначала отослать его обратно к отцу и потребовать у Жинга другого сопровождающего, но, приглядевшись, решил оставить. Как оказалось, парень по настоящему был к Кире неравнодушен, а все его навязчивые приставания были всего лишь неуклюжей игрой, за которой он прятал своё желание быть с ней рядом. Своими сальными шутками он просто пытался привлечь внимание девушки, тем более ухаживать по правилам он не мог, отец уже присмотрел сыну достойную, по его мнению, жену.