Я не знала, что делать. Испуганно смотрела на чёрный экран планшета и зажимала в дрожащих пальцах стилус. Несколько секунд ничего не предпринимала, словно ждала, что гаджет смилостивится и включится сам, но ничего не происходило.
- Пожалуйста, нет! - взмолилась шепотом.
С силой нажала на кнопку включения, подождала даже больше нужных пяти секунд и обреченно уткнулась лбом в стол.
- Мне конец, - пробормотала, закрывая глаза. - Господи, ну за что же ты так не любишь меня?
Старый планшет ломался уже не первый раз, и даже не первый раз делал это самым подлым образом – на последних шагах до финального варианта рисунка. Над этим заказом я трудилась три дня, и осталось всего пара штрихов, когда экран прощально моргнул и потух. И это при том, что я должна была сбросить итоговую версию иллюстрации заказчику в течение пяти часов. А теперь придется снова звонить и просить отсрочку. Хорошо, если хоть починить с доплатой удастся за сутки. А если нет?
Я оторвалась от стола и с тоской посмотрела в окно. Полуденное солнце прожигало выцветшую тюль и вынуждало щуриться. Сквозь открытую форточку доносились задорные детские крики, смех группы школьников у подъезда и весёлое птичье пение. Саундтрек счастливой летней жизни, в которую я совершенно не хотела выходить. Всего же три дня прошло, с тех пор, как я проводила Егора через весь город и, вернувшись домой, клятвенно пообещала себе, что как минимум месяц не буду выходить за порог квартиры. По крайней мере, дальше магазина в соседнем подъезде. А теперь что? Снова тащиться в ремонт?
- За что? – снова печально спросила, уставившись в потолок. – Ну за что?
- Дочь, - дверь со скрипом открылась.
Я обернулась. Отец заметно покачивался и пытался сосредоточить на мне уплывающий взгляд. Сегодня он еще не пил и даже не выходил из дома, но вчерашняя попойка с бывшим сослуживцем дядей Андреем из соседнего подъезда давала о себе знать. Он опасно пошатнулся, грустным взглядом обвел комнату и пожаловался:
- Я это... заначку не могу найти. Ну ту, что в банке из под кофе была. Помнишь?
Я устало почесала переносицу и повернулась обратно к столу.
- Потому что я её убрала, - проговорила, убирая планшет в чехол.
- Как убрала? - удивился отец. - Ты...
- Пап, - стул с неприятным звуком скрипнул по старому линолеуму, когда я вставала: - Я убрала её на чёрный день. И не зря, между прочим: как раз сегодня он настал.
Я показательно подняла планшет:
- Он сломался. А прошлый гонорар почти закончился.
Отец удивленно хлопнул глазами и покачнулся. С трудом устоял на ногах, схватился за расшатанную дверную ручку и с искренним недоумением поинтересовался: