Когда водитель дернул дверцы, сердце бешено забилось, и я на секунду застыла на месте. На задеревеневших от страха ногах, стараясь как можно тише, я шагнула за ближайший мешок и легла, чтобы меня не было видно. Кажется, водителя удовлетворило, что замок не тронут и он вернулся в кабину. Поехали. По пути несколько раз останавливались, наверное, на перекрестках. В машине укачивало, было холодно, хотелось спать, и только я прикрыла глаза, как грузовик остановился, послышался крик водителя. Я опять спряталась, не зная, как буду выбираться. Водитель открыл дверцы кузова, повернулся и вошел в здание.
— Эй, есть кто-нибудь? Бл..! Кто принимать-то будет?! — выругался водитель.
По удаляющемуся голосу я поняла, что он отошел от машины, это мой шанс! Схватила свою сумку, подбежала к краю кузова, быстро осмотрелась и спрыгнула.
Спрятаться было негде — вокруг была огромная открытая площадка, огороженная бетонным забором, пересечь ее не заметно я не успею, и не понятно, куда идти. Впереди я увидела открытую дверь, осторожно заглянула в нее, никого! Вошла в подсобное помещение, вокруг мешки, наверное, с бельем, и спряталась недалеко от двери за большой кучей мешков. Вернулся водитель с сотрудницей, ответственной за приемку белья, разгрузил, обменялся парой дежурных фраз и уехал. Женщина немного поковырялась с мешками, подтаскивая их поближе и недовольно крикнула:
— Валентина! Забери белье, тут уже ставить некуда. Вышла Валентина и, бурча себе под нос, мол «все везут и везут… чтоб их черти побрали..», потащила мешки в другое помещение. Хлопнула дверь, тишина, вроде бы никого нет. Я осторожно выглянула из своего укрытия, и убедившись, что все ушли, подошла к двери. Открыла дверь, ее не заперли, так как территория огорожена и, наверняка охраняется. Посмотрела вокруг, куда идти… невысокие здания, пандусы для разгрузки, никакого намека на выход.
— Заблудилась?
Я аж на месте подскочила, мужчина, лет шестидесяти в телогрейке и шапке-ушанке смотрел на меня, улыбаясь как-то по-доброму, по-отечески.
— Да. — нашлась я. — К маме на работу приезжала, а когда вышла, забыла, откуда вошла.
— Ну пойдем, я тебя провожу, все равно в магазин иду. — сказал он и, не спеша, повел меня к спасительному выходу.
— А ты, Валентины что ль дочка? — спросил он.
— Да, Валентины. — соврала… хорошего человека не хотелось обманывать, но что я скажу..
— А мне казалось, ты помладше будешь, сколько тебе?
Я быстро сообразила, что возраст надо убавить, и ответила:
— Тринадцать. — Старик хитро прищурил глаза, но ничего на это не сказал. Мы шли по пандусу, потом зашли в какое-то здание, спустились по лестнице, долго шли по коридору, потом вверх по лестнице, вышли из здания, пересекли заледенелую площадку и вошли в проходную.